Красная тетрадь

Во всяком случае, неожиданные и упорные слухи о найденном где-то в тайге золоте в сочетании с официальными шагами, которые предпринимали доверенные лица Алеши, могли здорово отразиться на настроениях рабочих и на финальной расстановке сил в тщательно продуманной и уже почти подготовленной операции.

Когда уже расставались с агентом, острый полицейский глаз исправника узрел в кустах какой-то посторонний рыжий отблеск.

– Глядите, что это? – воскликнул Овсянников.

Его визави резко обернулся, но ничего не заметил, кроме низко качнувшейся ветки.

– Вон там?

– Да, рыжее что-то.

– Должно быть, лисичка молодая. Коронин у нас натуралист, так рассказывал, что они по молодости бывают очень любопытны.

– Может быть, может быть, – Овсянников с сомнением покачал головой.

Жизнь в таежном городке в окружении ссыльных, каторжников и золотых приисков вполне может сделать человека фаталистом, но оптимистом – увольте!

Вера Михайлова и Левонтий Макарович Златовратский вместе стояли возле книжных полок.

– Я уж тут почти все прочла, – с сожалением произнесла Вера, ласково проводя пальцем по корешкам.

– А вот это? «Застольные беседы» Плутарха? – Златовратский до середины вытянул коричневый с золотом том.

– Само собой. Вы мне его давным-давно для упражнений давали. Уже после я насквозь прочла. И матюшины все книги кончились… Ну, впрочем, чего я жалюсь? Денег у меня теперь много, надо приспособиться как-то книги из столиц или уж из Екатеринбурга выписывать…

– Хочешь, я буду для тебя это делать? – спросил Левонтий Макарович.

– Спасибочки! – Вера обернулась через плечо и взглянула прямо в тусклые глаза господина Златовратского. Они были почти одного роста, но Вера, соразмерно располневшая с годами, выглядела куда дородней. – А только на что вам?… А, догадала! – улыбнулась женщина. – ВЫ их сами сперва читать будете, и семье давать, а в деньгах – экономия. Верно?

– Можешь считать и так, – Златовратский бледно улыбнулся в ответ. – Ну так что, договорились?… Или, может, лучше журналы?

– Не, журналы я не люблю. Их и в библиотеке получают, так я даже в подписке не участвую. Сосредоточиться на них нельзя. Нарезано все лоскутами. Как понять? И это… с продолжениями… Только увлечешься, нырнешь туда, ан – бац! – и кончилось все. И жди потом целый месяц, когда дальше дело пойдет. Не годится для меня так. Мне книги милее. Чтоб от начала до конца…

– Вера! Когда ж ты успеваешь-то столько читать? Я сам не всю свою библиотеку прочел, да и у Печиноги, помню, книг огромное количество было. А у тебя ведь семья, дети, дело немалое…

– Я сызмальства сплю мало, – охотно объяснила Вера. Видно было, что ответ на этот вопрос у нее готов заранее. Видать, не он первый спросил. – Летом четырех часов довольно, а зимой – пяти. По дому, как прислугу уговорили нанять, делать, считайте, ничего не надо. Дети у меня – докука небольшая, сами себя занять умеют. Последнее время даже с лишком. А дело… Ну, то, конечно, да. Пусть десять часов в день берет, ну, пусть – двенадцать. Пасьянсов я не раскладываю, болтовни не люблю, чай самоварами, как у здешних кумушек принято, тоже не пью. Восемь-десять часов в остатке по-всякому выходит. Любой учитается…