Красная тетрадь

После уже увидел несколько знакомых лиц из рабочих. Прячутся от меня, закрываются шапкой. Подойти не дают. Прикинул, кто. Получилось, как Вера и звала – относительно молодые, дельные, активные, способные хоть чему обучиться. Нарушили-таки контракт, ушли в тайгу, да не просто в тайгу, где год ищи, не найдешь. На «Счастливый Хорек». Что ж теперь будет? Опалинские в своем праве, могут обратиться в полицию, те – к казакам. Вызвать горный батальон и… Волнения в артели, отказ возвращаться, требования выдать зачинщиков, кровь, аресты, розги, кандалы… Потом острог, каторга, тюрьма… Сумеют ли Вера и Алеша откупиться?… В любом случае, хозяева всегда выворачиваются, а вся тяжесть вины ложится на плечи рабочих. Тех самых, которые поверили в честную возможность подняться над этой удушающей личность средой, вырваться из этого болота. Пусть не для себя, так для своих детей… И других, которые уж вообще не при чем, а просто побежали вслед, стремясь за дымным толпяным угаром, и в нем наворотили такого, что после…

Не допустить. Не допустить. (Что я…) – зачеркнуто. Сукин ты сын, Измайлов! Не допустить!!!

….

Говорил с Марьей Ивановной. Чтобы не пролилась кровь, не было бунта и всего прочего сопутствующего, следует наплевать и забыть. Ведь не по миру же пойдете? Никакие деньги не стоят человеческих судеб. Тем более, что не так уж много рабочих польстились на Верины обещания и решились. Сами потом же и поплатятся, как на бобах окажутся вместо всех посулов. К тому же репутация у Веры и Алеши в тайге… ну, скажем, неоднозначная. И бес с ними, с мироедами. Вы же, госпожа Опалинская, человек передовой и гуманный, способный проявить широту и величие духа, школу для рабочих открывали, лечебницы, штрафы, праздники и все такое…

Глаза у наследницы Гордеева от моих слов стали как яичница – слепые и бело-желтые.

Стало быть, по вашему получается, – все ей отдать? Чтоб все по ее получилось? Чтоб они, столько лет нас обворовывая, теперь еще и смеялись? Чтоб Гордеевы без боя на их милость сдались? Лучших рабочих – им на блюдечке, да еще и с приплатой?

И так далее, в том же духе. Я, кажется, даже до конца не дослушал. Ушел.

Что же делать?

Глава 21 В которой умирает пастух Тихон, служивые люди пишут донесения, а читатель знакомится с историей Сибирской каторги