Красная угроза

– А давайте выясним, придёт он или нет? – предложила распалённая Штанина. – Давайте его позовём! – И прежде, чем изумлённый народ успел ответить, она повернулась к фюрерской башне и прокричала: – Эй, фюрер, иди сюда, если не боишься! Иди, поговорим! Предстань перед народом!

Форт изумлённо затих.

* * *

– Люды и навы достаточно сдержанно отреагировали на арест Артёма Головина. И те, и другие заявили о разочаровании тем фактом, что столь известный в Тайном Городе чел оказался втянут в серьёзное преступление, и выразили уверенность, что приговор Головину будет вынесен на основании неопровержимых доказательств. Либо наши эксперты правы, и Тёмный Двор предпочел дистанцироваться от ставшего «токсичным» наёмника, либо началась активная подковёрная возня по его освобождению. А теперь поговорим о выборах, которые пройдут в Зелёном Доме…

Дагни, которая смотрела новости «Тиградком» по смартфону, убрала звук, вызвала на экран фото Артёма и негромко, но в чувством произнесла:

– Какой же ты идиот.

Наёмник промолчал.

Фотографию для публикации редакторы «Тиградком» подобрали «почти официальную»: Артём предстал на ней облачённым в тёмный пиджак и белую сорочку, девушка поймала себя на мысли, что фотография не столько официальная, сколько траурная, и, чтобы сбить накатившую грусть, повторила:

– Идиот.

Потому что не была уверена в том, что нужно делать дальше. Потому что простейшая, из трёх частей, операция, которую она рассматривала как мелкое, побочное мероприятие, вдруг стала для неё тяжким грузом.

Нет, не операция, а молодой мужчина со строгой, похожей на траурную, фотографии.

«Кто кого должен был соблазнить?»

Дагни сама не понимала, что заставило её отказаться от придуманного после первой встречи с наёмником плана. Почему вместо бесшабашного секса, который должен был расколоть слаженную команду Кортеса, она позволила Артёму пробраться в душу. И сама полезла к нему. Причём ведь понимала, что делает, знала, что не имеет права так поступать, но поступила.

Наплевав на всё.

И теперь строгая фотография навевала на девушку тоску.

– Идиот… Лучше бы ты бросил меня подыхать в Измайловском парке.

Но что было, того не изменишь, и после парка случилось утро в маленькой квартире на Миклухо-Маклая и сегодняшний искренний разговор. После парка они полетели друг к другу, но до сих пор не было понятно, кто мотылёк, а кто свеча. И возможно, они оба сгорят в этом хороводе.

– Идиот…

Смартфон зазвонил, Дагни без восторга посмотрела на экран: «Номер не определён», скривилась, поскольку знала, кто хочет с ней поговорить, но надавила на кнопку «Ответ», поскольку не могла поступить иначе.

– Да?

– Всё по плану? – негромко спросил Ярга.

– Да, заурд.

– Нужно внести в историю дополнительный штрих.

– Всё, что скажете, заурд.

Ярга помолчал, но решил не обращать внимания на безжизненный тон девушки и не лезть с расспросами – пока. Промолчал не потому, что был равнодушен к её переживаниям, а потому, что не сомневался в её преданности и знал, что у них ещё будет время поговорить.

– Речь идёт о моей собственности, Дагни, которой собираются неправильно распорядиться мои так называемые помощники…

* * *

– Короче, фургон ваш, хоть и стоит один, будто сломанный, но охраняется неплохо, – негромко сообщила Паулина Геннадьевна. – Во-первых, тут «Серебряные колокольчики», и если кто к грузовику подойдет, хоть маг, хоть нет, владелец об этом сразу узнает.

– О чём? – не понял Контейнер.

– О том, что подойдёт, – коротко ответил Иголка.

– А если кошка? – поинтересовался любознательный здоровяк, и Шапки задумались.

Ведьма поняла, что её перестали слушать, повернулась, оглядела затуманившиеся глазки компаньонов и спросила:

– Вы что?

– А если кошка подойдёт, владелец узнает? – поинтересовался Копыто, ухитрившийся не полностью погрузиться в нирвану размышлений.

– Или собака? – развил мысль Иголка.

Сначала Паулина Геннадьевна решила, что над ней издеваются. Потом вспомнила, с кем говорит, справилась с позывом крепко обругать собеседников и кивнула:

– Да, узнает.

– И что сделает?

– Убьёт, наверное, – помог с ответом Иголка.

– Тебя? – удивился Контейнер.

– Почему сразу меня? – не понял Иголка. – Копыто убьёт, он ведь пойдёт первым.

– Почему я? – возмутился десятник.

– Ну, ты у нас уйбуй, типа, – объяснил Иголка. – Ты первым себе наливаешь, первым себе долю берёшь…

– Поэтому меня надо беречь.

– Беречь надо великого фюрера.

– Уйбуй – это великий фюрер, только в нашей десятке.

– Ты мне не фюрер!

– Контейнер!

– Да?

– Что ты сделаешь с Иголкой, если он не пойдёт в грузовик?

Несколько секунд здоровяк перебирал сложенные в голове мысли, после чего уточнил:

– Его надо повесить?

– Тут не сможем – деревьев подходящих нет.

– Тогда…

– Слушайте, а ведь вы совсем идиоты, – негромко произнесла Паулина Геннадьевна, которой надоело слушать бессмысленное препирательство дикарей. – До сих пор я с вами только по делам общалась и думала, что вы просто кретины. А теперь посмотрела, как вы между собой живёте…

– Нормально живём, как все, – прохладно отозвался Копыто.