Красная ведьма. Враг у моих ног

— Со мной все будет в порядке, — хрипя, произнес колдун, пытаясь при этом самодовольно ухмыльнуться. — Если ты меня не задушишь, конечно.

Я не обиделась на его ворчание и поцеловала, не обращая внимания на запекшуюся кровь вампирши.

Спохватившись, осмотрелась по сторонам. Остались только Модест и Устин.

— Где остальные? — задала я оставшимся в помещении вампирам вопрос.

— Ушли, — озвучил очевидное Устин. — Они больше не проблема, Мария понесла заслуженное наказание. Оснований что-то требовать у Пражского клана, думаю, больше нет.

— Да, пусть проблема, возможно, и решена… — начала я высказывать вслух мысли, на секунду замешкалась, не уверенная в том, что стоит договаривать, но все же договорила. — Только теперь они знают, кто я.

Домой нас отвезли Модест и Устин, я не возражала, когда нас высадили возле дома колдуна. Он выглядел все еще бледным, еле держался на ногах, и оставить его я не смогла. Особенно если учесть, что самая сложная часть испытания, быть может, уже пройдена, и теперь осталось высвободить образовавшуюся энергию.

Я подставила Максиму плечо, пока мы добирались до двери. Пошарив по карманам, нашла связку ключей. В коридоре он то и дело упирался ладонями в стену, неуклюже пытаясь разуться. Прижавшись спиной к стене, медленно сполз по ней, усаживаясь на пол.

— Я помогу, — пробормотала, когда он в третий раз не справился с одной и той же пуговицей на рубашке. Нам обоим следовало принять душ, смыть кровь.

— Спасибо, — поблагодарил колдун, не отрывая от меня затуманенных зелёных глаз. Я же, стараясь не попасть в их плен, следила за своими пальцами, удивительно ловко справляющимися с пуговицами, распахивающими рубашку, открывая моим бесстыжим глазам золотистую кожу груди, покрытую темной порослью волос, вызывающую во мне совсем неуместные в данной ситуации мысли.

— Смотри, такими темпами это войдет у тебя в привычку, — ухмыльнулась я, вспомнив слова Фила в день нашего знакомства. «Максимильян Старцев никого не благодарит…»

— Что именно? — не понял он.

— Благодарить меня, высшую ведьму.

— Василиса… — сбивчиво пробормотали он, обхватив своими ладонями мои. Я отчего-то испугалась этого нежно порыва и поднялась, пытаясь отпрянуть в сторону, но Максим предотвратил эту попытку, обхватив руками мои бедра, зарылся лицом в пышную ткань юбки.

— Не убегай от меня, — прошептал он, осознавая свою физическую слабость.

Я молчала, не зная, что на это сказать. Пригладила растрепанные шелковистые волосы, такие темные и блестящие. Вот он, прижимается лицом к моим ногам, такой обессиленный, такой беззащитный и ранимый — самое время убедиться в его чувствах и довести дело до конца. Добить.

Но я продолжила гладить его волосы.

— Нам следует принять душ, — вместо того, что должна была сказать, произнесла я.

Максим поднялся, теперь возвышаясь на целую голову надо мной и обхватил за талию. Мне хотелось продлить это ощущение, это новое чувство, которым так веяло от колдуна, и, не раздумывая, я повела его в ванную. В конце концов, я могу разбить его сердце завтра. А сегодня насладиться этими чувствами, так похожими на любовь.

Глава 17

Вода, попадая в глаза, заставляла чаще моргать, но это не мешало Максиму любоваться мокрым полотном розового золота волос Василисы. От струящейся по ним воды они стали темнее.

Они залезли в душ прямо в одежде? пропитанной кровью Марии. И теперь вода красной струей утекала в сток.

«Какие у нее хрупкие плечи, — думал про себя Максим, — тоненькие, маленькие пальчики на руках. Как она смогла вырвать сердце у вампира?»

Хорошо, что Василиса стояла спиной и не видела его задумчивого и немного обеспокоенного выражения лица. Хмурого и серьезного. А думать Максиму было о чем. Он не знал, почему Василиса поступила с вампиршей именно так. Но вот наслаждение на лице ведьмы было неожиданностью для колдуна. Сам поступок его мало смутил — в сверхъестественном мире законы проще, чем у людей, и публичной казнью никого не удивить. Но мало кто при этом испытывает удовольствие. Даже вампиры и оборотни убивают по нужде. Нападение при свидетелях для любого из нелюдей на колдуна, еще и на Старцева — заочно смертный приговор. И кто его исполнил, не имеет значения. Вот только теперь придется рассказать отцу раньше необходимого об обмане Вершининых. Отец не простит, если узнает об этом от кого-то другого.

Но пугал Максима не возможный гнев отца, нет. Его пугало будущее. Что теперь будет с Василисой? С этой, еще, по сути, маленькой девочкой, такой порывистой и наивной? Не знающей ни жизни, ни всех реалий мира, частью которого является. Кто защитит ее от желающих воспользоваться силой карминового потока? А от него самого, от Максимильяна Старцева?

— Надо раздеться, — вдруг повернулась она, бросая взгляд из-под опущенных ресниц и переводя его тут же на мужскую грудь. Чтобы снять с Максима рубашку, она сделала шаг, и теперь их разделяла пара сантиметров.