Красная весна

Попытаемся ответить на этот вопрос без «умножения сущностей». То есть предполагая, что организаторы нового мира руководствуются в своих планах и проектах разумом, а не страстью. На первый взгляд, иначе и быть не может. Сильные мира сего сильны именно потому, что прагматичны, реалистичны. Они сильны потому, что лучше других понимают закономерности реального мира. Они, уловив тенденции быстрее других и понимая лучше других, чем эти тенденции чреваты, делают надлежащие выводы. Их выводы неумолимо логичны. Раз таковы тенденции, то делать надо то-то и то-то. Так скажут вам все специалисты, знакомые не понаслышке с сильными мира сего и потому справедливо презирающие все теории заговора, и впрямь страшно далекие от реальности.

Так-то оно так… но разве когда-либо кто-либо строил новый мир на основе преклонения перед реальностью и здорового прагматизма? Извините — так удерживали старый мир, спасая его от слишком быстрого обрушения.

Вспоминаются строки Беранже, французского поэта XIX столетия:

В новый мир по безвестным дорогам
Плыл безумец навстречу мечте,
И безумец висел на кресте,
И безумца назвали мы Богом!

Мечты, как мы знаем, бывают разными. В том числе и очень зловещими. Нацисты тоже плыли навстречу своей мечте — мечте о Черной весне, ликвидирующей творение злого и бездарного бога. Поэтому апология мечты как таковой, противопоставление благостности мечтаний злу ползучего рационализма и прагматизма категорически неприемлемы. Но цель любой аналитики — неспешное выявление природы явления, а не судорожная оценка качества оного. Поймем, в чем суть, — дадим оценку. Но сначала — это неспешное скрупулезное понимание, а потом — волевое действие.

Поэтому давайте для начала зафиксируем, что все новые миры создавали страсть и мечта. Затем оговорим, что эти «новые миры» могут быть созданы как высокой, благородной, возвышающей мечтой, порождающей такую же страсть, так и мечтой диаметрально противоположной. После этого установим, что всегда любые разнокачественные новые миры строили не разум и прагматизм, а разные по качеству мечтания и страсти. Они и только они! Установив это, иначе отнесемся к суждениям знатоков по поводу рациональности и прагматичности сильных мира сего, строящих новый («американский») мир бесстрастно и немечтательно. На основе «голого интереса», презирающего романтику с ее утопическими «задвигами». Убедимся в том, что эти суждения осведомленных людей противоречат реальному историческому опыту человечества. Убедившись в этом — откажемся от дешевых конспирологических построений с еще большей категоричностью. Почему? Потому, что антитеза — или мечта и страсть, отвергающие реальность во имя нового мира, или восхваляющий эту реальность «ползучий прагматизм» — от лукавого! Не или-или, а и-и! Только по такому принципу осуществлялись все исторические проекты. Все революции, действительно приносившие человечеству новые возможности Восхождения, менявшие облик мира, обогащавшие содержание человеческой жизни, привносившие в мир новые великие смыслы. Все, кто это делали, были и мечтателями, и прагматиками. Воистину это так. Об этом свидетельствует вся история человечества.

Итак, у меня есть все основания для того, чтобы опровергнуть тезис рационалистов и начать анализировать те страсти и мечтания, коими руководствуются сильные мира сего, осуществляя то, что Ницше называл переоценкой ценностей, и, переходя от подобной переоценки — к глобальной сокрушительной перестройке.

Но я не поддамся этому соблазну. И возьму за отправную точку «Его Величество Классовый Интерес».

1917 год. В России произошла Великая Октябрьская Социалистическая революция. Человечеству предъявлена великая новизна во всем — в идеологии и хозяйственной практике, культуре и социальной жизни. Россия поплыла по совсем-совсем безвестным дорогам навстречу мечте.

Вместо карты и компаса — «Капитал» Карла Маркса. У руля — капитан, который постоянно говорит команде: «мы движемся в те Края, которые воспевали наши великие якобинские предшественники!»