Красная весна

Итак, либо СССР играет на духовной территории. То есть делает ставку на бескорыстных людей с сильной идеальной мотивацией. Таких, как вьетнамский лидер Хо Ши Мин. Такой лидер, отреагировав на мощное духовное послание Москвы, вступает с Москвой в тесные отношения, основанные на общности идеи. Конечно же, Москва помогает Вьетнаму. Но она Вьетнаму помогает, а не коррумпирует Хо Ши Мина. В деле оказания помощи дружественной стране Москва дееспособна. Возможно, даже более, чем США. А в деле коррумпирования на высшем уровне Москва американцам в подметки не годится. Ей всё надо менять: подходы, инфраструктуру, общественно-политическую систему. И даже тогда американцы на их родной «банановой» политической территории окажутся неизмеримо сильнее своих советских противников.

Вывод — КПСС не только из идейных, но и из прагматических соображений не должна была уходить с территории духовности. Она должна была укреплять свои позиции на этой и только этой территории, класть свои тяжелые духовные гири на колеблющиеся чаши сверхдержавной конкуренции.

Достаточно было сказать на XXII съезде КПСС, что коммунисты твердо стоят на позиции «не хлебом единым»… Что они отвергают западное потребительство… Что их задача — не максимальное, а оптимальное удовлетворение материальных потребностей… Что неуклонный сдвиг потребностей в сферу приоритета духовного над материальным (при необходимом насыщении материальных потребностей) — их основная стратегическая задача… Что они не собираются насыщать потребности, сообразуясь с западными уродливыми стандартами… Что коммунизм — это духовное восхождение… Что именно теперь, в условиях решения первоочередных материальных проблем, КПСС усложняет идеологию и во всеуслышание заявляет о духовном коммунизме, созвучном всем духовным чаяниям человечества… Что рост количества материальных благ, находящихся в распоряжении советского человека, будет продолжаться, но что главным отныне станет не количество жизненных благ, а их качество…

Стоило, повторяю, заявить это на XXII съезде КПСС, когда каждое слово, сказанное в Москве, эхом раздавалось по всему миру, и мы бы победили американцев! Но можно было и промолчать! Сосредоточившись на обсуждении текучки, как это было сделано на XXI съезде. Главное было — не переходить с духовной территории, на которой страна вела игру с 1917 года, обладая существенным преимуществом над противником, на территорию жвачно-материальную, убогопотребительскую. На ту территорию, где противник имел непреодолимое преимущество.

Главное было — не снимать со своей чаши мировых, колеблющихся весов тяжелейшие духовные гири. Твердо зная, что положить на свою чашу весов столь же тяжелые материальные гири — нет никакой возможности. Хрущев сделал то единственное, что приводило к абсолютной катастрофе советско-коммунистического проекта, катастрофе необратимой и абсолютной.

Логика организаторов этой катастрофы (прежде всего, Хрущева, но не только его) сводилась к следующему.

Первое. Поворачивать налево, в сторону духовного коммунизма и нелинейной мобилизации, мы не будем. И потому, что любая мобилизация — это более или менее усложненная вариация на сталинскую тему. А мы этого категорически не хотим. И потому, что нелинейная, духовная мобилизация потребует выдвижения на ключевые позиции контингента, несовместимого с нами ни в каком смысле. А значит, нам придется покидать политическую сцену. «Нам» — это не отдельным людям, а большинству нынешней номенклатуры. Даже если бы стратегическая политическая элита почему-то решилась на этот вариант мобилизации, ее сметут рядовые номенклатурщики. Сметут так же, как они смели Маленкова, Молотова, Кагановича и других. Единственный способ не допустить этого — подавление рядовых номенклатурщиков, уставших от мобилизации. Любой мобилизации — а особенно какой-то новой, им глубочайшим образом чуждой.

Второе. Поворачивать направо, отказываясь от мобилизации как таковой, мы тоже не будем. Что значит отказаться от мобилизации? Это значит, опять-таки выдвинуть на передний план новых людей. Не подвижников, как в случае поворота налево, а «склонных к предпринимательству». Это неизбежно приведет к отстранению от власти нынешней номенклатуры. Она восстанет. Подавлять это восстание? Это почище, чем 1937 год! Мало того — рядовые граждане СССР не отказались от советско-коммунистического проекта. В этих условиях против правого поворота будут выступать не только рядовые номенклатурщики (секретари обкомов и горкомов), но и широкие массы трудящихся. Нас обвинят в попытке реставрации капитализма. Со всеми вытекающими последствиями. Чтобы продавить вопреки этому правый поворот, нужен будет не новый 1937-й. А что-то, бьющее по гораздо более широким слоям с гораздо большей, чем тогда, беспощадностью.