Красная Волчица

— Можно дать гарантию, что это не он, — сказала Анника. — Он находился на работе, в шести милях от места преступления в компании трех коллег, когда было совершено преступление. Кроме того, у полиции есть подозреваемый, они знают, кто виновен, но это не играет никакой роли для мужа убитой женщины. Соседи видели, как его увозили утром в полицейской машине, и вынесли свой окончательный приговор. Местные газеты написали, что он был допрошен в полиции, но отпущен за недостатком улик. В поселке теперь его до самой смерти будут считать убийцей.

— Ну, — возразил Янссон, — это еще неизвестно.

— Подумай о ситуации, в какую попал этот человек, — сказала Анника. — Он не только потерял жену, которую очень любил, он потерял уважение людей, в окружении которых прожил всю свою жизнь. Как он будет жить дальше?

Она замолчала и стиснула зубы, достаточно и того, что она уже наговорила.

— И теперь старушка хочет предложить помощь и поболтать с беднягой?

Анника откашлялась.

— Завтра за обедом. Я могу звонить и заказывать билеты?

Янссон громко вздохнул.

— Да, да, — сказал он. — Ты же свободный репортер.

— К тому же все это не имеет никакого отношения к терроризму, — сказала Анника.

Редактор фальшиво рассмеялся.

— Слышал, что Шюман запретил терроризм, — сказал он.

— Ничего, даст Бог день, даст и пищу, — отрезала Анника и положила трубку.

Потом она набрала номер бюро круглосуточного заказа билетов для газеты, заказала билет на 9.40 до Каллакса и взяла напрокат автомобиль. Не самый маленький, спасибо.

Едва она успела закончить разговор, как распахнулась входная дверь и в дом с криками и визгом ворвались дети, брызжущие нерастраченной энергией. Анника быстро подошла к компьютеру, вышла из Сети, выключила компьютер и поспешила в холл.

— Мама, знаешь, бабушка и дедушка дали нам конфет, потому что мы не бегали у них и хорошо себя вели, а папа купил газету с голыми тетями, а у дедушки болело сердце, а мы пойдем в парк — ну пожалуйста!

Она, смеясь, подхватила их обоих на руки — таких неуклюжих, теплых и ароматных — и стала медленно их качать.

— Конечно пойдем. У вас есть сухие варежки?

— Мои такие противные, — сказала Эллен.

— Мы найдем другие, — успокоила ее Анника и открыла шкаф с ананасами.

Мимо, не повернув головы, прошел Томас.

— Завтра я улетаю в Лулео на один день, — сказала она, натягивая перчатку на растопыренные пальчики Эллен. — Тебе придется отвезти и забрать детей.

Он остановился у входа в спальню, вздернул плечи до мочек ушей. Казалось, он сейчас обернется и лопнет от ярости. Анника ждала взрыва, но ничего не произошло.

Он прошел в спальню, зажав под мышкой вечернюю газету и «Кафе», и закрыл за собой дверь.

— Мы идем, мама?

— Конечно, — ответила Анника, надела куртку, открыла балконную дверь, взяла санки и повернулась к детям: — Ну, пошли?

23 ноября, понедельник

Перед Анникой раскинулся бесконечный ослепительно-белый пейзаж. Над землей стлался снежный туман, над головой синело бездонное небо. Она стояла голая, с ногами, вмерзшими в глыбу льда, резкий ветер нес мельчайшие льдинки, царапавшие тело. Все внимание ее было направлено на горизонт, она чувствовала, что к ней кто-то приближается, но она пока не знала кто. Она ощущала приближение человека по тугому узлу, в который свернулся ее желудок, и она изо всех сил, прищурив глаза, всматривалась в пространство, скрытое льдистой пеленой.

И он появился, нечеткий силуэт в сером бархатистом одеянии, медленно колыхавшемся в такт неторопливым шагам. Она узнала его, это был один из ведущих программы «Студии-6», она попыталась вырвать ноги из ледяной глыбы, но теперь это был уже не лед, а камень. Человек между тем приблизился, она разглядела его руки — в одной руке был зажат охотничий нож, и это был Свен, а нож был покрыт кровью, и она знала, что это кошачья кровь. Он остановился напротив нее, и тут подул ветер, и она разглядела его лицо. Это был Томас. Он встал очень близко и, дыша ей в лицо, сказал: сегодня была твоя очередь забирать детей.

Она вывернула шею и спину, оглянулась назад и увидела, что Эллен и Калле висят на мясницких крюках для туш со вспоротыми животами и их внутренности свисают до самой земли.

Анника смотрела в потолок и какое-то мгновение не могла понять, что проснулась. Пульс тяжелыми толчками отдавался в горле, в левом ухе громко звенело. Одеяло сползло на пол. Повернув голову, Анника увидела широкую спину Томаса, услышала его мерное спокойное дыхание. Муж крепко и безмятежно спал. Она осторожно села. У нее сильно болел затылок, и она поняла, что плакала во сне. Ангелы молчали.

Встав на трясущиеся ноги, она прошла через столовую и прихожую, вошла в детскую и склонилась над излучавшими живое тепло детьми.