Красная Волчица

Место, где автомобиль насмерть сбил Бенни Экланда, находилось всего в паре сотен метров от Западной проходной, но оттуда оно было почти не видно. Факт заключался в том, что этот участок дороги был плохо виден отовсюду, за исключением подъезда жилого дома с прилегающей к нему мастерской металлических изделий, расположенных в сотне метров от места происшествия. Редкие уличные фонари, многие из которых не горели, тускло освещали заборы, снег и замерзшую глину. Слева простирался чахлый низкий лесок, справа тянулся штакетник, покрытый сверху доской.

Рудный отвал, подумала Анника. И футбольное поле.

Она заглушила мотор и продолжала сидеть в машине среди мрака и тишины.

Бенни Экланд как раз писал большую серию статей о терроризме. В последней опубликованной статье речь шла о теракте с Ф-21. После этого его насмерть сбила машина, сбила в самом пустынном и глухом районе Лулео.

Она не верила в случайные совпадения.

Через несколько минут из подъезда дома вышел мальчик-подросток и медленно приблизился к месту преступления, обозначенному полицейской пластиковой лентой. Мальчик был без шапки и держал руки в карманах. Волосы торчали, словно из замерзшего желе. Анника улыбнулась. Холод открывает благословение в блеске замерзших волос.

Мальчик стоял в двух метрах от ее машины и бесстрастно смотрел на горку цветов и освещенный кусок забора.

Улыбка Анники погасла, когда она поняла, как всколыхнула смерть Бенни Экланда местных жителей. Все скорбели. Будут ли скорбеть ее соседи, если она умрет?

Едва ли.

Она включила мотор, решив ехать к Рудной гавани. В тот момент, когда она повернула ключ зажигания, мальчик подскочил на месте, как от пощечины. Аннику поразила эта чрезмерная реакция. Заслышав громкий неожиданный звук, парень бросился бежать назад, к дому. Подождав, пока он исчезнет за забором, Анника поехала к гавани, где нашли угнанный автомобиль.

Дорога была черной и скользкой, заканчивалась она замкнутым проулком с большими воротами, помеченными названиями крупных компаний и акционерных обществ. Большие краны, бетонированные причалы.

Она решила вернуться к месту происшествия и развернула машину.

Проезжая мимо мастерской, она посмотрела на жилой дом. В левом от подъезда окне ей почудился силуэт мальчишеской головы с взъерошенными волосами.

— Я не хотела тебя испугать, — вслух подумала она. — Почему ты вдруг стал таким боязливым?

Она остановила машину у забора и вышла, захватив с собой сумку. Взглянула на домну номер два, которая и отсюда выглядела весьма внушительно. Потом повернулась к забору, в лицо ударил ледяной ветер. Улица была только одним из путей въезда в жилой квартал.

Анника достала из сумки карманный фонарик и осветила место, огороженное пластиковой лентой. Прошедший за сутки снегопад скрыл все следы, которые мог бы рассмотреть неспециалист. На льду, покрывавшем асфальт, не было видно следов торможения, а если они и были, то уже стерлись.

Она осветила забор в десяти метрах от ленты. Там погиб Бенни. Комиссар Сюп был прав, говоря, что Бенни Экланду было суждено закончить жизнь воздушным полетом.

Анника стояла с фонариком в руке, прислушиваясь к отдаленному заводскому гулу. Она снова краем глаза увидела в окне — теперь в правом — силуэт мальчишеской головы.

Надо постучаться, раз она все равно здесь.

Во дворе стоял непроглядный мрак, и Аннике пришлось посветить под ноги фонариком, чтобы не споткнуться. Дом походил на автомобиль со свалки. Казалось, он готов вот-вот обрушиться, железная крыша проржавела, краска со стен давно облупилась.

Она выключила фонарь, сунула его в сумку и вошла в узкую дверь подъезда. На лестничной клетке стоял непроглядный мрак.

— Что вы тут делаете?

Она едва не задохнулась от неожиданности и принялась лихорадочно рыться в сумке в поисках фонарика. Говорили справа. Это был ломающийся голос подростка.

— Кто здесь? — с трудом выдавила из себя Анника.

Раздался щелчок, и подъезд залило ярким светом. Анника растерянно зажмурила глаза. Ей показалось, что покрытые коричневым налетом стены падают на нее, что потолок вот-вот ее раздавит… Она схватилась руками за голову и вскрикнула.

— Что с вами? Успокойтесь.

Мальчик был в толстых вязаных носках, долговязый и худой. Он стоял, опершись спиной о дверь с табличкой «Густафссон», и смотрел на Аннику сумрачно и настороженно.

— Господи Иисусе, — сказала Анника, — как ты меня напугал.

— Я не сын Божий, — усмехнулся парень.

— Что? — переспросила Анника. В ушах ее зазвучал хор ангелов: зима тоскует по жаркому лету. — Будьте вы прокляты! — крикнула она им.

— Вы что, ненормальная? — спросил мальчик.

Она собралась с духом и посмотрела ему в глаза.

В них читалось любопытство, смешанное со страхом. Голоса стихли, потолок встал на место, стены перестали трястись.

— Нет, просто у меня иногда кружится голова.

— Что вы здесь высматриваете?

Она вытащила из сумки мятую салфетку и вытерла нос.

— Меня зовут Анника Бенгтзон, я журналистка и приехала сюда, чтобы увидеть место, где погиб мой коллега.

Она протянула мальчику руку, и он, немного поколебавшись, ответил на рукопожатие.