Красная волчица

— Кончится война, я тебе куплю целый ящик шоколада.

— Ой, Дима, не дразни.

Поужинали. Димка с лабаза принес оленью шкуру, старенькое покрывало и подушку, набитую сохатиной шерстью.

— Развешивай свою одежонку над печкой и ложись. Я пойду коней посмотрю.

Дождь продолжал моросить. Лошади, пофыркивая, паслись невдалеке.

— Как там погода? — встретила Димку Люба. Она уже легла.

— Не дай бог и лихому человеку такую ночь провести под открытым небом.

Димка раздевался и развешивал мокрую одежду по стене на деревянные гвозди. Ему всегда было с Любой хорошо и свободно. Сколько ночей они провели в зимовьях и у костров.

Но сейчас Димка подумал, что Люба лежит раздетая, и его охватило волнение. Ему страшно было шагнуть к нарам. Черт бы побрал эту непогоду.

— Да ложись, не укушу я тебя, — отодвигаясь к стене, сказала Люба.

Димка положил голову на подушку скраешка.

— Горемычный, — в голосе Любы послышался смех. — Приподними голову-то.

Люба положила руку под шею Димки. Димка замер, боясь шелохнуться. В грудь его как сыпанули горячих углей.

Не помня себя, он обнял ее. Она послушно и доверчиво прижалась к нему всем телом.

…Очнулся Димка. Люба лежала усталая, притихшая. За зимовьем шуршал дождь. В печке потрескивали дрова. Димке было стыдно за свою неопытность. Он казался себе смешным и отвратительным. Как он теперь посмотрит в глаза Любе? Завтра довезет ее до следующего полустанка и— умчится. И пусть она думает о нем, что хочет. А он ей больше и на глаза не покажется.

Заржала лошадь. Димка поднял голову.

— Ты еще никого не любил? — ласково спросила Люба.

— Нет, — ответил Димка и не узнал собственного голоса.

— Прости меня. — Люба обняла его. — Желанный мой…

И новый прилив нежности оглушил Димку…

Ночью дождь перестал, но утро было сырое, хмурое. По небу неслись рваные облака, дул порывистый ветер. Пока Димка седлал лошадей, Люба сварила чай.

В полдень они были на соседнем полустанке. Ямщики обменялись почтой. Люба улучила момент, когда Димка был один возле лошадей, подошла к нему.

— Кто меня на обратном пути встречать будет?

— Андрюшка. Его очередь.

— Может, ты встретишь?

— Ладно, — все еще смущаясь, ответил Димка.

— Мой милый, — Люба ласково дотронулась до его руки. — Счастливо.

Люба пошла к своей лошади. Димка с нежностью посмотрел ей вслед.

Ленка уже больше недели не видела Димку. Повез почту с верховья, думала — зайдет. Ждала его вечерами. А он опять уехал. Сегодня только после обеда вернулся. Ленка издали видела, как они проехали с Любой к почте. Посмотрела, и заныло у нее сердце. По деревне уже давно расползались слухи, что любовь у них. «Тоже невеста нашлась. Радехонька, что муж погиб», — со злостью думала Ленка.

Димку она встретила вечером на реке. Он вычерпывал воду из лодки.

— Как съездил?

— Сегодня у речки Окуневки медведь нас полдня не пропускал.

— Он что — сдурел?

— Наверное, на берегу сохатого задавил. Мы только подъедем к речке, он вываливается на тропу. И на нас с рыком. Мы назад. Три раза пытались проехать, он три раза нас встречал. Медведь-то здоровый. Я уж стрелял по лесу, не помогло. Разозлил только. Пришлось делать плот и переправляться на другую сторону Каменки. Только поравнялись с Окуневкой — медведь выскочил из леса, кинулся в реку и плывет к нам.

— Вот страх-то.

— А нам деваться некуда. Подпустил я его к берегу и добыл тут.

— А если бы промазал?

Димка посуровел.

— Устроил бы нам мялку.

— А собак-то что с собой не берешь?

— Мне ехать, а они куда-то убежали.

Димка вычерпал воду, закинул в лодку сеть, столкнул лодку.

— Сегодня ребята на Золотую поляну собираются. Ты придешь?

— Нет.

— Дима, можно тебя спросить?

— Спрашивай.

— Ты любишь Любу?

Димка помолчал.

— Лена, я обещаю тебе быть другом, братом…

Ленка зачерпнула ведром воды и пошла домой. На угоре оглянулась. Димка уже был на середине реки, уплывал вниз.

Ленка поставила ведро с водой в кути на лавку. «Обещаю тебе быть другом, братом…» Ленка села у окна.

Здесь и застала Ленку Надя.

— Ты что сумерничаешь?

Ленка не ответила. Надя глянула на нее, присела рядом. Она тоже слышала про любовь Димки и Любы.

— Сплетен наслушалась? — спросила Надя.

— Это не сплетни, мама. Не любит он меня.

— А коли так, что тут поделаешь, дочка. — Надя погладила Ленкину руку. Вздохнула. — Я ведь тоже всю жизнь любила Василия.

Ленка подняла изумленный взгляд на мать.

— Ты любила дядю Василия?

— Любила, доченька. В молодости мы жили на сенокосе. Закончим работу, Вася вскочит на коня и умчится или к Капитолине, жила она в то время в Красноярово, или к Ятоке на Светлый бор. Я уйду к реке, наревусь там, потом всю ночь глаз сомкнуть не могу. Раздастся конский топот, вскакиваю. Утром увижу его и про слезы забуду.

— А он-то знал, что ты его любишь?

— Мало ли девчонки на парней заглядываются. Позови, я бы за ним на край света пешком пошла. Да не позвал он меня.

— А как же папка?

— Твоему папке цены нет.

— И ты без любви с ним жила?

— Что бога гневить? Жили мы с ним хорошо. А вот как увижу Васю, так душа и замрет. Что с ней поделаешь. Как цепями к нему прикована.

— А папка знал об этом?

— К чему ему было говорить?