Красная жара

— Это тут. Теперь слушайте, Данко, разговаривать буду я, ладно? Таким образом мы сможем избежать ваших личных бесед со свидетелями в отсутствие Ридзика. Усекли?

— Усёк?

Ридзик хихикнул:

— В чем дело? Вас что, не учили в Киеве, что значит «усечь»?

— «Обрезать»?

— Ладно не будем об этом.

Они взобрались по неровным ступеням на второй этаж здания, откуда все громче долетали до них звуки музыки. На секунду Данко припомнил тот день, когда они с Юрием несколько месяцев назад вот так же поднимались по лестнице к логову Виктора. Если бы тогда он не совершил ошибки, то теперь ему не пришлось бы подниматься сюда, а Виктор понёс бы давно заслуженное наказание.

Ридзик толкнул двери студии. За ними открывалось довольно большое помещение с обшарпанным деревянным полом. Вдоль стен располагались зеркала и балетные станки. Темноволосая женщина в трико стояла, облокотившись на один из станков и, куря сигарету, наблюдала, как около дюжины девчонок-подростков совершают свои танцевальные па. С дамой подобной внешности Ридзик не прочь был бы познакомиться и поближе. В своём трико она смотрелась грандиозно: красивая грудь натягивала эластичную ткань, плотно облегающую стройные ножки и чудесную попку.

— Хорошо, — крикнула она, — продолжайте, — она стряхнула пепел с сигареты. — Не вихляй задом, Динеция, это тебе не стриптиз.

Одна из девочек подобрала зад, стараясь не сбиться с ритма музыки.

— Вот так уже лучше, — сказала наставница. Затем, взглянув на дверь, заметила Ридзика и Данко, и скучающее выражение на её лице переменилось. Данко кивнул. Это была та самая женщина из гостиницы.

Плёнка закончилась.

— Ладно, девочки, — прокричала она. — Перемотайте ленту и пройдите все упражнения ещё раз. — Она подошла к детективам.

— На этот раз прихватили с собой фараона? — она показала головой на Ридзика.

— Отлично. Как вы догадались?

— Есть опыт.

— Вы выехали из гостиницы, не расплатившись, — заметил Данко.

— Да, я спешила, — она снова стряхнула пепел. — Отличный костюмчик.

Тут Ридзика осенило: «Так это же та самая милашка, которую видел под душем, или что-то в этом роде, Данко в „Гарвине“!

— Чудесно. Приятно видеть, как старые друзья встречаются снова.

— Подружка Виктора, — сказал Данко.

Кэт Манзетти минуту поколебалась, а затем двинулась мимо них в повидавшую виды комнатёнку, служившую ей кабинетом. Тут стоял разбитый стол с телефоном. На улицу смотрело грязное окно. На столе возвышалась стопка магнитофонных лент. Кэт тяжело опустилась за стол и глубоко затянулась.

— Почему бы вам не показать мне своё удостоверение? Я бы предпочла знать, с кем говорю. Ридзик показал свой знак:

— Ридзик, Артур. А это капитан Данко, из Москвы.

— Черт подери. Ну и далеко же вы забрались от дома.

— Вы навещали Виктора Росту в тюрьме. Кэт выпустила изо рта дым:

— Да. Ну и что? Он меня просил.

— О чем вы говорили? — спросил Ридзик.

— О погоде, налогах, инфляции, — ответила она насмешливо.

— Вы познакомились с ним, шляясь по барам? Или вы работаете при входе?

Лицо Кэт потемнело от злости:

— Иди на хрен. Если есть за что меня арестовывать, так арестуйте. Но я не собираюсь выслушивать этого дерьма, — она двинулась из комнаты прочь, направляясь в студию. Данко схватил её за руку.

— Отпусти, паршивая русская сволочь, — она попыталась освободиться от его хватки, но Данко держал крепко. Он не собирается бить её, но пока он её держит, она никуда не выйдет. Данко посмотрел ей в глаза; было что-то в его взгляде такое, отчего она сообразила, что он не ударит её. Она перестала вырываться.

— Так чего же вы от меня хотите? — спросила она жалобно. Играть роль возмущённой дамы не стоило.

— Что вы забрали Виктору из гостиницы? Это очень важно. Могут пострадать многие люди, — он отпустил её руку.

Кэт Манзетти потрогала то место, за которое он ухватил её. Ридзик не верил своим глазам. Данко, тот самый парень, который сломал Стрику два пальца, словно это были хлебные палочки и играючи уложил на месте Бритоголового, теперь превратился в воплощение учтивости.

— Слушайте, — медленно сказала Кэт, — я не хочу никаких проблем. Виктор просил меня прийти в «Гарвин» и снять его давний номер. И рассказал, где искать.

— И что же вы нашли? Кэт пожала плечами:

— Паспорт и половину стодолларовой бумажки. Данко кивнул. Абдул Элиджа упоминал про половину банкнота. И тогда, говорил он, они смогут заняться общим делом.

Конечно, Ридзик ничего об этом не знал. Его больше интересовал паспорт. Если Роста его раздобудет, то он сможет удрать из страны и станет недосягаем для чикагской полиции.

— Фальшивый паспорт? — спросил Ридзик.

— Паспорт настоящий, — сказал Данко. — Имя фальшивое.

— Вам это лучше известно, чем мне, — ответила Кэт. — Я туда не заглядывала.

— И что вы с ним сделали?

— Передала его одному другу Виктора.

— Кому? — допытывался Ридзик.

— Не знаю его имени.

— Весьма удобно.

— Но это правда.

Ридзик раздражённо нахмурился:

— Дерьмо все это, мадам. Не мелите чепухи. Где он? На резкость и Кэт будет отвечать тем же. Смущённая, слегка испуганная минутой раньше женщина снова исчезла:

— Говорю же, что не знаю!