Красная змея

Этот риторический вопрос Гормонд задал так, как будто обращался к многочисленной публике, собравшейся выслушать его проповедь.

— Здравый смысл подсказывает, что по прошествии веков проход в галереи может быть затруднен. За все эти годы, конечно же, произошло немало обрушений. Доступ ко многим коридорам теперь закрыт. Однако это не самая большая трудность, по крайней мере на данный момент. Проблема в том, что до сих пор, насколько нам известно, никто не сумел проникнуть в эти галереи. Итак, первая задача — отыскать вход. Когда вы это сделаете, лучшими вашими помощниками в достижении цели — помимо, конечно, поддержки Господа нашего Иисуса Христа — станут терпение и прилежание. Как вы уже удостоверились, эти конюшни весьма просторны. По некоторым подсчетам, они могли вместить до тысячи верблюдов и еще большее количество лошадей. Вас же всего девятеро, и ни один человек больше не вступит в ваше братство, пока вы не справитесь с той задачей, которую возложили на себя. Вам придется совершать работы, не приличествующие вашему званию: копать и перетаскивать землю, сокрушать камни, а также заниматься иными трудами, не соответствующими рыцарскому титулу. Однако именно такова ваша миссия во имя вящей славы нашего Господа Бога. Вы были избраны, дабы разрешить эту загадку. Пусть это укрепит ваш дух и вашу решимость.

Гормонд вытащил из складок длиннополого одеяния потрепанную Библию, положил ее на стол, затем вгляделся в каждого из присутствующих. Он произвел эти действия медленно и торжественно, точно выполнял какой-то ритуал. Патриарх впивался в глаза каждого из этих закаленных войной мужчин, отказавшихся от всего — семьи, богатства, положения в обществе, — чтобы исполнить священную миссию, о которой им было рассказано в строжайшей тайне.

— Хотя вы все и обязаны хранить молчание, так как каждый из вас поклялся спасением своей души, я, аббат Гормонд, призываю вас вторично дать клятву здесь, на этой Святой земле, по которой ступали ноги Господа нашего Иисуса Христа, где Он претерпел позорную казнь на кресте, дабы искупить наши грехи, где был похоронен и на третий день воскрес из мертвых. На колени!

Рыцари опустились на колени.

— Теперь произнесите ваши имена.

По комнате разнеслось эхо девяти голосов.

— Теперь возложите правые руки на Священное Писание и повторяйте за мной: «Клянусь спасением своей души хранить в полнейшей тайне свои действия и чувства, направленные на поиски того, что мне поручено отыскать. Если же я нарушу священное обещание, которое сейчас произношу во второй раз, то да пребудет моя душа во веки веков в адских мучениях. Аминь».

Когда церемония завершилась, рыцари поняли, что патриарх удовлетворен.

— Теперь, любезные братья, я скажу вам, что у меня есть две хорошие новости. Первая не представляет большого интереса, ибо она предсказуема.

— Все же?.. — спросил Гуго де Пайен.

— Завтра на рассвете каноники Гроба Господня, составляющие церковный капитул моей патриархии, покинут комнаты, предназначенные для вас. Уже сегодня все будет подготовлено для переезда. Это означает, что все дарованные помещения переходят к вам.

— Это хорошая новость. Каноники вашей патриархии заслуживают безусловного доверия, но я полагаю, что чем меньше глаз увидят и чем меньше ушей услышат нас, тем будет лучше. Какова же вторая новость?

На губах Гормонда появилась улыбка.

— Завтра, когда она будет оглашена прилюдно, многие не поверят своим ушам.

— Клянусь Гробом Господним, вы разжигаете мое любопытство! — поторопил его де Пайен.

— Вот уже несколько месяцев я убеждаю короля в необходимости переменить резиденцию и перенести в другое место все придворные службы.

— Вы просили, чтобы его величество покинул свой дворец?

— Именно так. Переговоры на этот счет я проводил с большой осторожностью, дабы все оставалось в тайне и ничего не просочилось наружу. Сегодня, перед нашей встречей, его величество удостоил меня частной аудиенции. Балдуин только что сообщил мне о том, что намерен покинуть пределы храма.

Рыцари обменялись многозначительными взглядами.

— Где же он обоснуется?

— Неподалеку отсюда, в цитадели, центр которой занимает башня Давида.

— Для чего вы поступили подобным образом, Гормонд?

— Потому что, как вы сами сказали, чем меньше свидетелей — тем лучше. Завтра король предоставит в ваше полное распоряжение все постройки на территории, некогда принадлежавшей храму Соломона. Вы сможете продвигаться к вашей цели, находясь вдалеке от посторонних ушей и глаз, действовать абсолютно свободно, не боясь, что вас потревожат или станут шпионить.

— Невероятно! Весь храм — для девятерых! — вырвалось у де Пайена.

— Это даст отличную пищу злословию и шепоткам. Возможно, что кое-кто отважится протестовать в полный голос. Держать язык за зубами не принято ни при каком дворе. Там никогда не было недостатка в сплетниках, распускающих слухи просто ради того, чтобы насладиться приятной беседой. Говорят, куда больше людей погибло от острого языка, нежели от острого меча.