Красная змея

— Всем известно, что с середины восьмидесятых годов прошлого века наше братство переживает глубокий кризис. Такое происходит со «Змееносцем» уже не в первый раз. Вы знаете, что в нашей долгой истории было множество неудач, однако теперь наша задача состоит в том, чтобы прекратить утечку информации за пределы братства. Один из наших собратьев, Гастон де Мариньяк, решил, что именно распространение сведений о нас положит конец удручающей финансовой ситуации, сложившейся в нашей организации. Он заблуждался. Решение следовало искать внутри братства, а не за его пределами. Мариньяк расплатился за свою деятельность жизнью, однако злое дело уже было совершено. По счастью, сведения, ускользнувшие из-под нашего контроля, не являлись жизненно важными, хотя и представляли серьезную угрозу, поскольку могли осложнить наше существование. Мы узнали, что предатель вошел в контакт с неким библиотекарем, которого использовал в качестве посредника, желая продать документы одной из стран Варшавского договора. Тот отправился с этой целью в Германскую Демократическую Республику. Наши агенты воспрепятствовали совершению сделки, хотя и не смогли схватить посредника. Нам пришлось развернуть масштабную операцию по выдворению из ГДР этого библиотекаря, которого звали Андреас Лахос. Агенты Штази доставили Лахоса на границу. Ему пришлось вернуться во Францию. Он несколько недель скрывался от нашей слежки, вел бродячую жизнь, перебирался из города в город с портфелем, набитым копиями тех самых компрометирующих документов, которые нам так хотелось заполучить.

Арман д'Амбуаз почувствовал сухость в горле и выпил глоток воды. Этой краткой паузой воспользовался номер двадцатый, один из самых молодых членов братства. Он задал вопрос:

— Если нашим людям удалось добиться от полиции коммунистической Германии того, чтобы Лахоса препроводили до границы, то почему же его не выдали нам?

— Немцы не хотели, чтобы подобный скандал разразился в их стране. Просоветские государства переживали тогда сложные времена. Вообще-то документами стремилась завладеть некая польская группировка, и немцы решили просто избавиться от проблем. Итак, наши агенты не знали сна и покоя, пока не отыскали Лахоса и не уничтожили этого типа.

Его столкнули на рельсы на парижской станции метро «Шаронн», портфель перехватили. Тогдашние руководители нашего братства сконцентрировали усилия на ликвидации Гастона де Мариньяка, которая вскоре и состоялась, и на том, чтобы окутать обе смерти завесой полнейшей тайны. Следует признать, что их усилия увенчались абсолютным успехом. В итоге никто так и не связал между собой эти две смерти, которые произошли при странных обстоятельствах. Очень важно, что дела, заведенные в полиции, исчезли из архивов. Зато с утечкой данных справиться не удалось. Мариньяк собрал всю информацию в папку, воспользовался помощью одного из сотрудников Национальной библиотеки и сдал ее туда. Нам не удалось узнать об этом в должное время. Лишь через много лет стало ясно, что этот материал попал на хранение в «отдел игрек», который вообще-то отведен для редких и необычных документов. Этого никак не скажешь о бумагах из той папки.

Все присутствующие продолжали внимательно слушать руководителя братства, но некоторые из них уже начали терять терпение. Многим участникам совещания были известны эти хитросплетения событий, поэтому они не могли понять, к чему же подводил магистр, напоминая о давних и малоприятных эпизодах.

— В ней содержались машинописные листы, газетные заметки, кое-какие ксерокопии, страницы, вырванные из книг, и одна брошюрка, короче говоря, все, что удалось собрать де Мариньяку, — продолжал д'Амбуаз. — При содействии сотрудника Национальной библиотеки он в тысяча девятьсот восемьдесят четвертом году поместил этот материал в «отдел игрек» и продолжал вносить в него изменения вплоть до своей смерти, наступившей через два года. Данная единица хранения была оформлена под номером 7JCP070301, как будто бы речь шла о ценных исторических документах. Когда я принял на себя звание магистра нашего братства, то решил, что наилучшим способом покончить с этим щекотливым делом был бы переход папки в наши руки. Тогда исчезли бы последние следы информации, просочившейся в мир двадцать лет назад.

Магистр снова завладел вниманием своих товарищей. В последних его словах содержалось нечто новое. На сей раз лишь немногим из присутствующих было известно, о чем идет речь.