Красная змея

Д'Амбуаз знал, что ценность пергамента значительно превосходит любые богатства.

— Я просто поражен твоей щедростью!

— Арман, не нужно приписывать мне достоинства, которыми я не обладаю или владею в столь ничтожной степени, что этим можно пренебречь.

— Когда тебе нужен ответ?

Минарди поднялся.

— Мы не торопимся, однако и ждать бесконечно не расположены. Жизнь его святейшества затухает. Мы не знаем, что готовит нам будущее. Как ты имел случай убедиться, в ватиканских коридорах ветры часто меняют направление.

Когда Арман д'Амбуаз оказался в своем автомобиле, под защитой телохранителей, он почувствовал себя увереннее, однако по-прежнему был раздосадован и подавлен. Стальные нервы помогли ему достойно выдержать эту встречу. Она оказалась самой сложной в его жизни, хотя магистр не раз попадал в очень опасные передряги.

Д'Амбуаз приказал, чтобы ему немедленно забронировали билет на ближайший авиарейс до Парижа.

— Так, значит, едем в аэропорт, мой господин? — спросил водитель.

— Именно так, Пьетро.

Телохранитель, сидевший справа от Пьетро, принялся названивать по разным номерам. Он узнал расписание полетов и заказал билет.

Магистр молчал, пытаясь разобраться в словах Паоло Минарди. История, рассказанная им, вызывала сомнения еще и потому, что ее изложил представитель Ватикана. Для этих людей граница между реальностью и вымыслом была столь зыбкой, что ее почти никогда не удавалось установить с точностью.

На своем веку магистру довелось услышать немало рассказов, в которые трудно было поверить. К ним, например, относилась легенда о том, что как раз в то время, когда в соборе Святого Петра со всей скорбной торжественностью служили заупокойную мессу по убиенному Генриху Четвертому Французскому, заколотому Франсуа Равальяком, в подземной крипте того же собора, всего на несколько метров ниже, молились за душу его убийцы.

Невероятными были и сплетни об элитном подразделении секретной разведки Ватикана, известном под именем «Круг Октагона». Оно якобы устранило германских резидентов, пытавшихся провести в Риме операцию с названием «Eitles Gold». В ходе этого мероприятия Гитлер будто бы пытался купить голоса кардиналов на конклаве тысяча девятьсот тридцать девятого года.

Магистру вспомнилось, что эта история была рассказана ему тем же самым Минарди пару лет назад за ужином в ресторане отеля «Адлон», из окна которого открывался вид на Бранденбургские ворота и на рекламу автомобильной компании. Тогда же, во время прогулки по улице Унтер-ден-Линден, д'Амбуаз спросил кардинала: «А верно ли, что „Круг Октагона“ существует?» Кардинал ответил не раздумывая: «Так же верно, как и то, что существует „Змееносец“».

Арман д'Амбуаз откинулся на спинку сиденья и попытался хладнокровно оценить прошедшую встречу, которая обернулась для него столькими неожиданностями. Он приехал в надежде заключить договор, позволявший запустить в ход тщательно продуманную операцию, а оказалось, что предполагаемые союзники переменили свое решение.

Так или иначе, но особенно важным было признание Минарди. Магистру стоило большого труда свыкнуться с мыслью о том, что двадцать лет назад Ватикан внедрил в «Братство змеи» своего шпиона. Самый главный вопрос был таким — почему же кардинал раскрыл столь ценный секрет? Получалось, что теперь церковники останутся без своего информатора, на внедрение которого, судя по словам самого Минарди, ушло столько времени и сил.

Его высокопреосвященство мог бы ограничиться различными отговорками, что и проделывал в первой части беседы, а потом дать понять, что разговор окончен. Откровения кардинала просто ошеломили д'Амбуаза. Он уже был уверен в том, что не выйдет живым из апартаментов Минарди.

Взгляд его рассеянно скользнул в окошко. Магистр увидел здания так называемого квартала Всемирной выставки, настоящего города, воздвигнутого Муссолини, и подумал о Латеранских соглашениях, позволивших Бенедикту Пятнадцатому уладить дело и избавиться от политической закупорки, в которой Папы Римские пребывали на протяжении более чем полувека.

По странной ассоциации д'Амбуаз вспомнил о предложении кардинала Минарди обменять пергамент на кое-что другое. В точности фраза звучала так: «Нам хотелось бы знать, располагаем ли мы чем-нибудь, вызывающим интерес у „Змееносца“». Удачная формулировка. Минарди ничего не предложил. Он просто оставил дверь открытой.

— Прошу прощения, мой господин. Нам, кажется, повезло. Есть рейс через полтора часа, из аэропорта Леонардо да Винчи. Мы можем добраться туда меньше чем за час и как раз успеем выкупить билет, если вы так распорядитесь.

— Хорошо.

Получалось, что к шести часам магистр уже окажется в Париже и сможет устроить срочную встречу с сенешалем и секретарем братства. Именно этот триумвират составлял верхушку «Змееносца». Магистр должен был проинформировать их о подробностях разговора. Им вместе надлежало принять решение по двум наиважнейшим вопросам: розыску ватиканского шпиона и пристальному изучению всех выгод и недостатков странного предложения Паоло Минарди.

32