Красная Звѣзда

Передъ нами на лицо опытъ, который позволяетъ судить, въ какой мѣрѣ далека отъ насъ психологія Земли даже въ лучшихъ ея представителяхъ. Изъ послѣдней экспедиціи мы привезли съ собою одного земного соціалиста, человѣка выдающагося въ своей средѣ душевной силой и физическимъ здоровьемъ. И что же? вся наша жизнь оказалась для него такой чуждой, въ такомъ противорѣчіи со всей его организаціей, что прошло очень немного времени, и онъ уже боленъ глубокимъ психическимъ разстройствомъ.

Таковъ одинъ изъ лучшихъ, котораго выбралъ среди многихъ самъ Мэнни. Чего мы можемъ ожидать отъ остальныхъ?

Итакъ, остается все та же дилемма: или пріостановка нашего собственнаго размноженія, и съ нею ослабленіе всего развитія нашей жизни, или колонизація Земли, основанная на истребленіи всего ея человѣчества.

Я говорю объ истребленіи всего ея человѣчества, потому что мы не можемъ даже сдѣлать исключенія для его соціалистическаго авангарда. Нѣтъ, во-первыхъ, никакой технической возможности среди всеобщаго уничтоженія выдѣлить этотъ авангардъ среди остальныхъ массъ, незначительную долю которыхъ онъ представляетъ. И во-вторыхъ, если бы намъ удалось сохранить соціалистовъ, — они сами начали бы потомъ съ нами ожесточенную, безпощадную войну, жертвуя въ ней собою до полнаго истребленія, потому что они никогда не могли бы примириться съ убійствомъ сотенъ милліоновъ людей, имъ подобныхъ, и съ ними связанныхъ многими, часто очень тѣсными жизненными связями. Въ столкновеніяхъ двухъ міровъ здѣсь нѣтъ компромисса.

Мы должны выбирать. И я говорю: мы можетъ выбирать только одно.

Высшей жизнью нельзя жертвовать ради низшей. Среди земныхъ людей не найдется и нѣсколькихъ милліоновъ сознательно стремящихся къ дѣйствительно-человѣческому типу жизни. Ради этихъ зародышевыхъ людей мы не можемъ отказаться отъ возможности зарожденія и развитія десятковъ, можетъ быть сотенъ милліоновъ существъ нашего міра — людей въ несравненно болѣе полномъ значеніи этого слова. И не будетъ жестокости въ нашихъ дѣйствіяхъ, потому, что мы съумѣемъ выполнить это истребленіе съ гораздо меньшими страданіями для нихъ, чѣмъ они сами постоянно причиняютъ другъ другу.

Міровая жизнь едина. И для нея будетъ не потерей, а пріобрѣтеніемъ, если на Землѣ вмѣсто ея еще далекаго полуварварскаго соціализма развернется теперь же нашъ соціализмъ, — жизнь несравненно болѣе гармоничная въ ея непрерывномъ, безпредѣльномъ развитіи.

(Послѣ рѣчи Стэрни наступаетъ сначала глубокая тишина. Ее прерываетъ Мэнни, предлагая высказаться тѣмъ, кто держится противоположнаго взгляда. Слово беретъ Нэтти).

VIII. Нэтти.

— «Міровая жизнь едина» — это сказалъ Стэрни. И что же онъ предложилъ намъ?

Уничтожить, навѣки истребить цѣлый своеобразный типъ этой жизни, типъ, котораго потомъ мы никогда уже не можемъ ни возстановить, ни замѣнить.

Сотни милліоновъ лѣтъ жила прекрасная планета, жила своей, особенной жизнью, не такой, какъ другія…. И вотъ, изъ ея могучихъ стихій стало организоваться сознаніе; поднимаясь въ жестокой и трудной борьбѣ съ низшихъ ступеней на высшія, оно, наконецъ, приняло близкія, родныя намъ человѣческія формы. Но эти формы не тѣ, что у насъ: въ нихъ отразилась и сосредоточилась исторія иной природы, иной борьбы; подъ ними скрыта иная стихійность, въ нихъ заключаются иныя противорѣчія, иныя возможности развитія. Настала эпоха, когда впервые можетъ осуществиться соединеніе двухъ великихъ линій жизни. Сколько новаго многообразія, какая высшая гармонія должна возникнуть изъ этого сочетанія! И намъ говорятъ: міровая жизнь едина, поэтому намъ надо не объединять, а… разрушать ее.

Когда Стэрни указывалъ, насколько человѣчество Земли, его исторія, его нравы, его психологія не похожи на наши, онъ опровергалъ свою идею почти лучше, чѣмъ я могу это сдѣлать. Если бы они были совершенно похожи на насъ во всемъ, кромѣ ступени развитія, если бы они были тѣмъ, чѣмъ были наши предки въ эпоху нашего капитализма, тогда со Стэрни можно было бы согласиться: низшей ступенью стоитъ пожертвовать ради высшей, слабыми ради сильныхъ. Но земные люди не таковы, они не только ниже и слабѣе насъ по культурѣ — они иные, чѣмъ мы, и потому, устраняя ихъ, мы ихъ не замѣстимъ въ міровомъ развитіи, мы только механически заполнимъ собою ту пустоту, которую создадимъ въ царствѣ формъ жизни.