Красная звезда и зеленый полумесяц

Аналогичным образом, но более изобретательно, с привлечением обширных статистических выкладок, пишет и Элен Каррер д’Анкосс. Ее книга «Разваливающаяся империя. Возмущение наций в СССР» преследует те же цели — доказать, что «насильственное подчинение» бывших колонизованных народов «властью Москвы», их «русификация» приведут к восстанию. Впрочем, это утверждение заложено скорее в названии книги и «завлекающем» подзаголовке, чем в самом ее тексте. Но кому придет в голову в этом разбираться? Газеты, радио и телевидение на все лады повторяли лишь это название, подаваемое всей мощью средств массовой информации в виде «удачного предсказания», которое хорошо вписывалось в политический климат момента[41]. И напротив, очевидные вещи, признаваемые и самим автором, остались неизвестными большинству радиослушателей и телезрителей. В своей книге Элен Каррер д’Анкосс писала, например, что в республиках Средней Азии повсюду представлены национальные кадры, что нет, как в прошлом, обязательного «десантирования» русских на различные руководящие посты. Что же означают эти факты? А то, что усилия, предпринимавшиеся в течение всего периода после победы революции с целью сформировать «национальную» интеллигенцию, способную взять в свои руки управление своей республикой в политической, административной и технической области, принесли плоды и что уже нет больше необходимости привлекать к выполнению этих функций, какими бы высокими они ни были, кадры из центральной России. Что же касается «десантированных» (на них местные жители отнюдь не жаловались), то эти люди не только помогли создать эффективный государственный аппарат, но и развить из ничего, или почти из ничего, промышленность, современное сельское хозяйство, построить университеты и больницы. Узбеки любят вспоминать, что в то время, когда 98 процентов населения было еще неграмотно и еще шел бой за окончательную победу революции, с Брянского вокзала в Москве вышел в одну из февральских ночей 1920 года снятый с фронта санитарный поезд. Он вез в Ташкент преподавателей, научных работников и исследователей, специалистов всех дисциплин, чтобы создать ядро первого в Средней Азии народного университета. Они затратили 52 дня, чтобы добраться со своими семьями до столицы Туркестана. При этом пассажиры сами поддерживали огонь в топке паровоза, а иногда и расчищали лопатами путь от снега. Эти люди приехали не занять «зарезервированные посты», а просто создать условия, чтобы в самое короткое время новые факультеты могли возглавить кадры из узбеков, таджиков, казахов, туркмен, киргизов и других национальностей.

В течение многих лет различные школы советологов изо всех сил старались, сравнивая цифры и проценты, доказать, что Советская власть стремится благоприятствовать продвижению русских за счет коренного населения. Однако факты показывают, что на протяжении всех лет Советской власти в Средней Азии отмечался быстрый и почти постоянный рост числа студентов и кадровых работников из местных национальностей во всех научно-технических специальностях и во всех отраслях хозяйства. В 1979 году процент узбеков и представителей других местных национальностей в среде дипломированных научных работников практически сравнивается с их процентом в составе населения республики. Задача, которую советские руководители поставили себе на заре революции: помочь колонизованным народам справиться со своей отсталостью и обрести действительное равенство как в материальном, так и в культурном и интеллектуальном плане, решалась, следовательно, весьма успешно. Критикам, которые намекают, что, мол, можно было идти и побыстрее, советские люди не без иронии задают вопрос: а сколько местных кадров накануне предоставления независимости оставили в своих колониях британские вице-короли Индии и губернаторы-европейцы в Африке? В 1954 году — году национального восстания и 124-й годовщины «французского присутствия» — в Алжире из коренных жителей был всего лишь один архитектор и один инженер.

Итак, «угнетенные» национальности (как называют их советологи) не только пользуются в СССР тем же уровнем жизни, что и «угнетатели», но и имеют доступ к тем же дипломам и тем же ответственным постам в научной или технической области. Поскольку последнее отныне стало трудно отрицать, открывается новое «досье», на этот раз «политического неравенства»: мол, узбеки, таджики, туркмены, киргизы и казахи являются у себя хозяевами лишь «фиктивно». Чтобы доказать это, мадам д’Анкосс, например, отмечает, что в каждой из этих республик в высшем партийном руководстве всегда представлены русские. Для нее этого оказалось достаточно, чтобы заявить, что они-то и есть «настоящие хозяева», которым якобы вменено в задачу проводить решения Москвы и контролировать поведение нерусских. Эта концепция искусственно переносит то, что известно о колониальных методах (французских и других) на советскую действительность, не имеющую с ними ровным счетом ничего общего.