Красная звёздочка

— Но зачем ей знать о таких вещах?

— Ей хочется понять, почему одни живут хорошо, а другие — плохо, пожал плечами мой необычный товарищ.

Дядя Филипп наклонился ко мне:

— В самом деле тебе это интересно?

— Расскажите мне о забастовке, — попросила я.

— Попробую объяснить. — Он достал сигареты, спички, закурил. — Самая дорогая вещь в мире — оружие. Бомбы, танки, подводные лодки. Чтобы сделать такое чудовище войны, как бомба, надо денег во много раз больше, чем для того, чтобы построить дом. И потом — дом ведь для того, чтобы человек жил, а бомба для того, чтобы человека убить. Мы хотим, чтобы всё оружие на земле было уничтожено, чтобы его перестали делать во всем ми ре. Да понимаешь ли ты, малышка, о чём я говорю?

— Понимаю, но просто удивительно, что есть люди, которые хотят войны. Они ведь тоже могут погибнуть!

— Надеются уцелеть.

— Лучше бы позаботились о таких как Джоан, Майкл…

Роберт украдкой глянул на меня, и я добавила:

— Да и у Роберта, может быть, тогда была бы другая мечта.

Дядя Филипп удивлённо посмотрел на меня и обратился к мальчику:

— Ты не объяснил мне, зачем это девчушке знать?

— Она из Советского Союза, — как бы нехотя сообщил Роберт.

— Что, что? — не поверил своим ушам дядя Филипп, такое у него стало лицо растерянное, даже рот открылся. Он как будто хотел что-то сказать, но передумал. А рот закрыть забыл.

— То, что слышишь.

— Макс, иди сюда! — рыжеволосый мужчина схватил за полу проходившего мимо человека. — У нас гостья из Советского Союза.

Мне стало неловко. Какая я гостья! Так, обыкновенная девочка. Но вокруг стали собираться люди, все глядели на меня и улыбались.

— Ты ходишь в школу? — спросил усатый, присев передо мной на корточки.

— Конечно!

— И сколько платят твои родители?

— Нисколько. Разве за школу нужно платить?

— Эй, Том, спроси, какую помощь получают безработные! — крикнул кто-то сзади. За меня вступился дядя Филипп.

— Ну откуда девочка может знать, сколько платят по безработице!

— Про безработных я не знаю. Я только знаю, что возле трамвайной остановки, недалеко от школы, есть большая доска, и на ней много-много объявлений «Требуются на работу». Одно возле другого, густо-густо наклеены. Я их из любопытства прочитываю, когда мы с бабушкой трамвая ждем. Если куда-нибудь ехать надо.

— Говорят, в Советском Союзе в самом деле нет безработных, — пожимает плечами Том и приглаживает усы. Остальные переглядываются, хмыкают. То ли верят, то ли нет.

— А это правда, что все дети — и большие и маленькие, летом уезжают к реке или к морю, там загорают, купаются и даже лечатся, если нужно?

— У Тома трое ребятишек, вот его всё и интересует, — как бы извиняясь, говорит худой, в клетчатой рубахе человек, которого дядя Филипп назвал Максом.

— Конечно, правда! У нас есть ещё самый главный пионерский лагерь — Артек. Туда едут самые лучшие ребята, отличники, ну и если хорошую стенгазету выпускают или поют, танцуют. Спортом занимаются. Но кроме Артека ещё тысячи пионерских лагерей. Я тоже в одном была. Прямо на берегу моря. Загорела, стала совсем чёрная. Чернее, чем Майкл.

Чего это я про Майкла? Они могут его и не знать.

Они расспрашивали о совсем простых вещах и удивлялись им. Казалось, мы все давно знакомы, такие славные, добрые люди! И я решилась сказать дяде Филиппу:

— У меня есть просьба. У вас работал один человек. Его плита придавила. А теперь Джон, вернее, Джоан, вместе со всеми на улицу выселяют. Просто ужас какой-то!

— Я его помню, — сказал Макс. Совсем седые, волнистые волосы делали его похожим на соседа нашего, профессора. Он тоже худой и высокий. И голос такой же — тихий, но строгий. — Надо помочь.

— С каждым может случиться, — вздохнул отец троих ребятишек усатый Том.

— Ладно, нам пора, — вмешался Роберт. Надо не надо — он вставлял это словечко: «ладно». И сразу за руку. Если у меня не осталось синяков от его хватаний, так это чудо. — Её поезд скоро уходит.

Только я хотела спросить, какой это, интересно, поезд у меня уходит, как дядя Филипп засуетился:

— Мы и так тебя задержали, малышка. Родители, наверно, волнуются. До свидания!

— Счастливо! Привет Советскому Союзу! — каждый хотел до меня дотронуться, улыбнуться на прощанье.

— Спасибо вам, дядя Филипп! Привет вашим малышам, Том! Не забудьте про Джоан, Макс! — мне вдруг стало жалко с ними расставаться, хотелось сказать что-то особенное, даже в горле защекотало. — Я вас всех не забуду. Пусть у вас будет всё хорошо!

Они махали мне вслед, а Роберт тянул меня, будто и в самом деле мы опаздывали на поезд.

Всё так неожиданно

Даже удивительно, что рядом с таким шумным местом оказался совсем безлюдный переулок. Ну вот, сейчас Роберт опять станет уговаривать: «Отдай звёздочку» — или просить: «Сделай меня миллионером». Я уже приготовилась стыдить его, вообще как-то выбить дурацкую мысль о миллионе, но он молчал.