Красницкий Сотник ч.1-2

   Пинск – “некоронованная” столица Припятского Полесья – стоял, как раз, в углу, образованном руслами Пины и Струмени. Когда Семен Дырка объяснял “диспозицию”, чертя по земле веточкой, Мишка подивился про себя, насколько ЗДЕСЬ бедно с названиями рек. Под названием Случь, две штуки, и обе в бассейне Припяти, Струменей тоже две штуки – одна возле Турова, другая возле Пинска...

   – Т-с-с – прошипел с кормы Семен Дырка – подходим. Снизу, снизу гляди, пригнись к борту.

   Мишка пригнулся к левому борту, и действительно, на, казалось бы беспросветно черном фоне неба, проступили контуры чего-то еще более темного. Тут же “заработал” и слух, сквозь шелест дождя донесся храп спящего человека, даже пожалуй, не одного, а как минимум, троих – вахта на стоящей у причала ладье, убаюканная монотонным шорохом мелкого дождичка по натянутому пологу, совершенно бессовестно дрыхла, пренебрегая служебными обязанностями.

   – Одерживай, одерживай! – снова зашипел Семен.

   Мишка вытянул руки над планширем и ощутил ладонями мокрое дерево корпуса ладьи. Встал в рост, поднял руки на уровень плеча и нащупал край борта. Тут же под руку попалась какая-то веревка.

   – Первый пяток, товсь! – этот свистящий шепот принадлежал уже не Семену, а десятнику Егору. – По-тихому, осторожненько... тудыть тебя... ножи! Режь растяжки!

   Мачта на ладье была убрана и вся ладья накрыта от дождя кожаным тентом, вахта, под музыку дождевых капель, дрыхла, как в палатке. Мишка правой рукой выдернул кинжал из ножен и тут же отдернул и левую руку, с трудом удержав рвущееся наружу ругательство – стоявший слева от него урядник Ксенофонт, перехватив растяжку тента, еще и зацепил лезвием Мишку по пальцам.

   – Приподнимай... – снова донесся шепот Егора – пошли!

   Мишка оперся ладонями на планширь и втянул свое тело под тент, внутрь ладьи. Неожиданно подвела уже много раз пострадавшая левая рука, которой Мишка оперся на что-то – резко ослабла и подогнулась. Падение лицом вниз чуть не заставило ругнуться в голос, еле удержался. Пока изворачивался и поднимался на ноги, храп спящих, сменился возней, звуками ударов, бульканьем и хрипами, означавшими ни что иное, как насильственную смерть спящих полочан. Одновременно, в темноте под тентом раздался, показавшийся очень громким, сдавленный мальчишеский вскрик, Мишка узнал голос Демьяна, на которого тут же зашикали со всех сторон. В ответ донеслась смесь мычания с невнятными ругательствами.

   Протиснуться к Демьяну, чтобы узнать, что случилось, не вышло – через борт ладьи с насада полезли отроки второго пятка шестого десятка во главе с младшим урядником Никоном. Надо было действовать по плану и Мишка торопливо принялся перебираться через сложенный в середине ладьи груз, забирая влево, чтобы добраться до носовой чалки. Несколько раз стукнувшись в темноте о какие-то выступающие предметы, он, тихонечко ругаясь про себя, миновал наконец переднюю скамью для гребцов и нащупал канат, соединяющий нос ладьи с берегом. Извлек из ножен кинжал и принялся перепиливать им пеньковые волокна.

   “Блин, книжки почитаешь, так там сплошь и рядом швартовые концы и якорные канаты перерубают одним ударом чего-нибудь, острого, как бритва. Ага, сейчас! Пеньковый канат толщиной в руку топором перерубается с двух-трех ударов и то, если лежит на чем-то твердом, а если на весу (даже туго натянутый), так и вовсе намучаешься. А здесь-то еще и провисший – речное течение, толкая ладью в корму, натягивает кормовую чалку и ослабляет носовую. А не обтягивали чалки, наверняка с момента окончания погрузки, вот кормовая намокла и растянулась, а носовая...”

   Мишкины мысли прервал толчок в спину и злой шепот Семена Дырки:

   – Не порть вещь! Я сейчас гашу со столба скину.

   Бормоча под нос почти точную цитату из анекдота: “Сопляки, только б им резать...” – Семен поднырнул под кожаный тент и перелез с борта на причал.

   “Вот куркуль, нашел время веревки беречь... стоп, а почему он здесь, ему же положено на насаде оставаться?”.

   – Первый пяток, на берег! – передали отроки шепотом команду Егора.

   Мишка вылез на причал и припал на правое колено, настороженно поводя из стороны в сторону самострелом, рядом, в таких же позах, вглядывались в темноту отроки шестого десятка.

   – Чего скрючился? – раздалось рядом кряхтение Семена. – Помоги оттолкнуть, корму уже течением отвело!

   Ветер, хоть и не постоянный, а порывистый, был прижимным, поэтому, чтобы течение “забрало” ладью, ее надо было, хоть немного оттолкнуть от берега. Семен, видимо, опасался, что, если не оттолкнуть нос, ладью развернет бортом к течению и она станет неуправляемой. Уперевшись руками в борт, Мишка почувствовал, как корпус ладьи медленно отходит от причала, но при этом, под действием речного течения, еще и смещается вправо. Зазор между бортом и причалом начал увеличиваться и, чтобы не сорваться в воду, пришлось резко оттолкнуться руками и отшатнуться назад. Рядом Семен Дырка сначала так же отшатнулся, а потом, сиганул с края причала, на борт ладьи, словно кот на забор.

   “Ловок, ничего не скажешь! Первая, считай, ушла, и вроде бы не нашумели. Как там остальные?”