Красницкий Сотник ч.1-2

   – А как же без этого? Своя рубашка ближе к телу... да и от поражения любовь друг к другу у союзников крепче не становится. А то, что Пинск не взяли, как не крути, поражение. Всегда так. Пока надежда на добычу есть – друзья, не разлей вода, а как дело до дележа доходит... а тут еще и уйти надо, добытого не растеряв!

   – Так, дядька Егор, они же тогда у складов охрану выставят... ну, чтобы “друзья” своей рукой не надумали долю в добыче отгрести.

   – Так не сотню же в охрану поставят! И стеречься будут со стороны берега, а мы с воды налетим. Гм, а знаешь, так оно даже и лучше будет! Они же, поначалу не разобравшись, не на нас подумают, а на то, что кто-то из них, своровать решил. Потом-то разберутся, но до того поругаются крепко, и косо друг на друга смотреть станут обязательно! А нам это только на пользу.

   На обратном пути Мишка ломал голову над тем, кого из отроков взять с собой на ночную операцию, и кого поставить надзирать за десятками, которые Семен дырка взялся распихать по своим насадам. С тремя десятками все было понятно – опричники и разведчики. С четвертым десятком тоже нет проблем – его поведет Артемий, а остальные? Пятого десятка нет совсем – расформирован, десятого тоже нет – почти весь полег на правом берегу Случи.

   “Шестой? А командовать кому? Пусть командует Демьян, в его же подчинении шестой десяток! Так, а еще? Седьмой десяток? Им командовал повешенный урядник Борис... и братец, его, дурень, хоть и грех так о покойниках говорить. Нет, там и младшие урядники еще не назначены, и вообще...

   Что, сэр, уже любимчики и “нелюбимчики” появились? Или боитесь, что в спину стрельнут? Впрочем, совершенно одинаковых подразделений не бывает. Есть надежные, есть серая масса, а есть... действительно, лучше не рисковать – будете оглядываться, уделять излишнее внимание, и упустите что-то важное. Решено, седьмой десяток не берем, пусть ладьи и пленных охраняет! Блин, надо было не слушать Нинею, а переформировать подразделения...

   Остались восьмой и девятый десятки. Восьмой... ну уж нет! Там Демка убил урядника, а еще двоих расстреляли. Значит, пойдет девятый десяток, где урядником поставлен Иона. А надзирать за ним будет старшина Дмитрий. Из поручиков остается Роська. Вот и ладно! Он и за оставленными ладьями присмотрит квалифицированно, и пленным острастку, если понадобится, сможет дать”.

   Сам Мишка решил идти на том насаде, на котором пойдет десятник Егор, чтобы быть рядом, а Егор выбрал насад, которым правил Семен дырка. Так Мишка и оказался в компании шестого десятка, которому и выпало захватывать первую ладью, стоявшую ниже других по течению.

   Ладьи с огневцами и отроками бесшумно отваливали от причала и уходили вниз по течению, унося, вместе с добычей погорынцев, и тела полочан, заплативших жизнями за нерадивое отношение к своим обязанностям. Одна, вторая... пятая. На берегу и остальных судах так никто и не спохватился – ни огонька, ни голоса, ни какого-либо другого признака поднявшейся тревоги.

   “Блин, как в кино! Ну не может же все идти так гладко!”.

   Мишка прошлепал босыми ногами по мокрому настилу причала к следующей ладье. Адаптировавшееся к темноте зрение смутно улавливало светлые пятна рубах отроков и Мишка скорее догадался, чем рассмотрел, что они уже скидывают чалки с причальных столбов и упираются в борт ладьи отталкивая ее от берега.

   – Э-к-к... навал-л-лись... т-туды т-тебя...

   Негромкое натужное кряхтение издавал, похоже, Фаддей Чума. Мишка уже собрался идти дальше, как вдруг Фаддей охнул и с громким, показалось, что прямо-таки оглушительным, плеском свалился в воду. То ли руки соскользнули по мокрому дереву борта, то ли увлекся и не успел вовремя откинуться назад...

   “Ну вот, сглазил...”.

   Мишка замер сжимая самострел и до боли в глазах всмотрелся в темный проход между складами – показалось или там действительно что-то шевельнулось? Изнутри ближайшего строения донеслось какое-то невнятное бормотание, потом сонный голос что-то гнусаво спросил, кажется: “Что там такое?”.

   “Охрана? Спали? А почему храпа не было слышно? Где у них вход?..”.

   Мишка, так и не успел решить, что ему делать – то ли двигаться к складу, чтобы попытаться как-то заставить замолчать проснувшегося человека (убить, конечно, а как же еще заставишь-то?), то ли, наоборот, бежать к воде и спрыгивать в ближайший к нему насад (еще, ведь, найти надо в темноте). Громкий голос ратника Арсения заставил его вздрогнуть так, что оружие чуть не выпало из рук.

   – Раззява! По нужде сходить не можешь, чтоб за борт не сверзиться!

   Фаддей Чума, громко отфыркнувшись, забубнил из воды что-то неразборчивое.

   – Вот-вот! – продолжил скандальным тоном Арсений. – Купайся теперь, заодно и портки простирнешь! Погоди, я тебе еще и портянки твои кину, стирать, так стирать!

   – Чего разорались, обормоты?! – донеслось от склада. – Поссать и то толком сходить не могут... работнички...

   – Тебя, дурня не спросили! – отозвался Арсений. – Как хотим, так и ссым!

   – А я вот щас выйду, так поглядим, кто тут дурень! – пообещали из склада.