Красницкий Сотник ч.1-2

   По сравнению с персонажем Владимира Высоцкого, который “пил из горлышка, с устатку и не емши”, у Мишки было только одно преимущество – он пил из чашки, но это не помогло. Трофейный кальвадос обжег горло, перехватил дыхание, и, пока Мишка, не ощущая вкуса, зажевывал чем-то, поданным Арсением, вдарил по мозгам, как кувалдой. Мишка еще услышал, как Арсений командует: “подхватывай” и “потащили”, но больше уже не запомнил ничего – будто тумблером выключили.

   Пробуждение было внезапным – словно кто-то толкнул, мысли ясными – будто и не спал, а настроение настолько отвратным, что хоть на луну вой, благо была, как раз, ночь. Совершенно четко и недвусмысленно Мишка понимал: в гибели и ранениях мальчишек виноват он и только он. Захваченные погорынцами ладьи уходили от Пинска вразброд, поодиночке. В этом-то и была вся беда.

   Егор, несмотря на имеющийся в его биографии пиратский этап, массовым угоном водного транспорта из-под носа у хозяев никогда не занимался. Семен Дырка, наверняка, тоже. Шутка ли – девять ладей! В масштабе Киевской Руси, если вообще не в мировом масштабе – в натуре ограбление века! У Мишки, разумеется, подобного опыта тоже не было, да и быть не могло, но знания-то имелись!

   Сколько он читал, как во Вторую Мировую войну бомбардировщики спасались от истребителей только плотным строем – у отставших шансов спастись почти не было. И пираты всегда нападали на отставшее от каравана судно. Да что там говорить! Даже в дикой природе хищники всегда стараются отбить от стада одно животное и только потом с ним расправляются. Ведь знал же, все знал, но не применил свои знания на практике! Можно же было договориться, чтобы ладьи не уходили от Пинска по одной, а собрались бы, чуть ниже по течению, скажем, в две колонны. А насады огневцев могли бы прикрывать этот “ордер” сзади и с боков. И хрен бы чего погоня смогла сделать! И никаких “звездных” атак лодок на одинокую ладью!

   А абордаж? Ладно, Семен дырка запретил снимать тент, чтобы дождем не намочило груз, однако, как угадал! Полочане, после дергающегося пламени факелов, не сразу могли адаптироваться к почти полной темноте, царившей под тентом. А еще, нависшее над самой головой полотнище, мешало им замахнуться оружием. Только тем и спаслись. Но если бы на последней ладье были не просто отроки, а опричники, обученные драться в тесноте и темноте? Да совсем другой результат был бы!

   Ведь все просто. Незачем было Мишке самому лезть на ладьи – справились бы там и без него. Надо было, во главе опричников, выходить прямо на причалы, и охранять со стороны берега тех, кто захватывал суда. Глядишь, и порядка было бы больше, и без вести никто не пропал бы. А уходить опричникам в полном составе надо было на последней ладье, вот бы тогда погоню и встретили... Впрочем, можно было бы так и не торопиться с бегством – охрана подбегала с зажженными факелами, и можно было из темноты врезать по ней из двадцати самострелов... даже и не один раз, а два или три. Еще неизвестно, как быстро после этого они смогли бы погоню организовать.

   И резерв можно было оставить. Раз уж в насады много отроков посадить было нельзя, то разместить на одной из захваченных ранее ладей два-три десятка никто не мешал. Оставить эту ладью ниже по течению, не доходя Пинска. С нее и пополнили бы экипажи угнанных ладей, особенно замыкающих. Тогда, запросто можно было перестрелять всех, кто был в голове погони, а остальные и сунуться бы побоялись.

   Сколько возможностей упущено, сколько жизней можно было бы сохранить! Почему же? Почему все эти соображения пришли в голову только сейчас, а не тогда, когда обсуждался план нападения на речной порт?

   Элементарная ошибка! Процесс анализа и планирования не был доведен до конца. Подобраться необнаруженными, захватить ладьи, суметь смыться без потерь и все. А что будет дальше? А дальше будет прекрасно и замечательно! Так часто случается – тщательно обдумываются самые сложные и опасные этапы планируемых действий, а потом, на практике, все рушится тогда, когда никаких неприятностей, вроде бы, не должно и быть. Вот и вышло: самым опасным и кровавым этапом оказался тот, который, фактически и не обсуждался.

   Все надо было обдумывать до конца – вплоть до того, как будут швартоваться захваченные ладьи на тайной стоянке. Добрались до места, укрылись, посты выставили, и только после этого – все. Тогда-то и о возможной погоне мысли в голову пришли бы, и о резерве подумали бы, и... о прочем.

   “А еще, досточтимый сэр, вы струсили! Ну, самому-то себе врать не нужно – струсили, струсили! Будучи прекрасно осведомлены о собственной тактической безграмотности, вы приклеились к лейтенанту Егору и шагу самостоятельно ступить боялись. Куда уж тут отдельную задачу во главе опричников выполнять!