Красно-белые волны в Царицыне и окрест

– Ха-ха-ха! – Алексеев вытер выступившие слёзы. – Почти. У Троцкого! Большевикам нужна бакинская нефть, а тут я – «верный союзник» и близкий по духу революционер. Троцкий своим не доверяет.

– Вот почему в штабе засели полковники!

– У вас тоже? Теперь везде. Жаль в Баку путь перекрыт. Взяли бы Кавказ за пару месяцев. У Вас в Царицыне большая организация?

– Две сотни.

– Мало.

– Можно привлечь бывших офицеров. Не пошли ни к белым, ни к красным. Объединились в артель «Грузолес». Грузят, строят, ломают.

– Прибавим четырнадцать моих экспроприаторов и того… Думаете, хватит? – засомневался Алексеев.

– Наша главная надежда – сербский полк.

– Откуда сербы?

– Не только. Ещё и чехи с венграми и немцы с поляками. Военнопленные. Не смогли сразу отправить домой. Большевики к себе переманивают. Теперь сербы охраняют гарнизон города. Познакомлю с командиром. Кстати, отлично говорит по-русски.

– А вот это уже серьёзно! Похоже на успех. Сколько их?

– Полтысячи. Но могут подтянуть остальных, если пообещаем отправить домой.

– Оружие есть?

– У них?

– У вас!

– Тысяча винтовок, шесть пулемётов и два орудия.

– Годится! Давайте выпьем за сербов. Когда встречусь с командиром?

– Дайте время.

– Договорились! – Алексеев с сожалением посмотрел на пустые бутылки. – Официант! «Шартрез»!

Через минуту на столе появилась бутылка французского ликёра.

– Вопрос! – крикнул захмелевший Котов. – Зачем ты сыновей привёз? Подростки ещё. Конспирация?

– Хотел по дороге оставить у бабушки в Нальчике, но вот как получилось, – развёл руками пьяный Алексеев.

Следующие три дня «инженеры» осматривали город. Наконец, нашли подходящий тайник и днём, по очереди, перенесли деньги. Днём было безопаснее – меньше вероятность, что остановит патруль.

Деспотизация

Царицын. 12 июня 1918 г.

Из Москвы в штаб Революционного совета Царицына пришла директива начать подготовку к наступлению. Андрей Евгеньевич, как всегда, взялся за работу с удвоенной энергией и старанием, заставляя и меня работать сутки напролёт. До поздней ночи просиживал над картами, проводил совещания, по телефону инструктировал командиров, диктовал директивы и приказы, подписывал, а я рассылал в части. Осмотрели гарнизон города. Наконец, Андрей Евгеньевич объявил – план наступления готов.

– Ну какое наступление с такой армией! – задумчиво произнёс Носович, дочитывая документ. – Дезертиры, крестьяне, пролетарии. Дисциплины никакой! Чуть с приказом не угадаем, разбегутся защитники революции или на штыки нас поднимут.

– Вы правы, – вздохнул Андрей Евгеньевич. – Ещё многое надо сделать. Говорю с командирами, комиссарами. Объясняю, доказываю, приказываю. А они будто не слышат! Но вот увидите, всё получится!

Носович скептически посмотрел на Снесарева.

– М-да… Сегодня они станут лучше, чем вчера, но хуже, чем завтра.

– Что Вы несёте?

– Построил умозаключение. Между прочим, в пользу Ваших, пардон, наших подчинённых, – ехидно улыбнулся Носович.

– Вот что! Я доработаю план, а Вы займитесь реорганизацией частей. Создайте взводы, роты, батальоны, полки. А то у нас отряды по имени командиров. Партизанщина! И ещё! Объявите мобилизацию, сформируйте пять дивизий.

– Слушаюсь. Будет исполнено точно и в срок, как на германском фронте. Вот только с наступлением не торопитесь.

– Времени мало, дорогой мой. Сами видите, кольцо вокруг города сжимается.

Носович прищурился. Встал, оправился.

– Разрешите исполнять?

– Исполняйте! Надеюсь на Вас.

– Слушаюсь.

Носович вернулся к себе в кабинет.

– Наступление большевиков отменяется, Андрей Евгеньевич! – думал генерал. – Наши будут наступать, не красные. Ни одной дивизии не создам! Ни дивизии, ни полка, ни батальона, ни роты. А реорганизацию превратим в деспотизацию!

Носович достал губную гармошку и заиграл «Гром победы, раздавайся!»