Красно-белый роман. Лариса Рейснер в судьбе Николая Гумилева и Анны Ахматовой

Немного времени спустя случилось так, что Кавальканти заболел и волею Всемогущего Господа Бога должен был перейти в число граждан вечной жизни. Заплакала стройная и нежная Примавера, роняя частые крупные слезы на положенное в мраморную гробницу тело ее возлюбленного, а благородные синьоры с грустными лицами вспоминали, какие прекрасные вещи сделал отошедший в своем неустанном служении великолепной музе итальянской поэзии; называли его сонеты, баллады и дивную канцону о природе любви. Задумчивая Флоренция одевалась в траур.

Светлый Ангел ввел Кавальканти в райские двери, на которых зеленоватым лучистым светом были начертаны следующие слова: «Высшая радость, вечное счастье вам, входящие, отныне бессмертные». И сказал Ангел: «Хочешь, я поведу тебя туда, где в свите девушек, окружающих Деву Марию, находится нежная, как шелковистое облачко, кроткая Беатриче, прелести которой дивятся даже ангелы». И Кавальканти ответил: «Как мне благодарить тебя, о светоносный? Ты знаешь, чем усладить страдающее сердце. Веди меня к прекрасной Беатриче и дай мне смелости хоть изредка взглядывать на ее сверкающие одежды. Ведь она была подругой Примаверы».

И сказал Ангел: «Хочешь, я поведу тебя туда, где в серебряных рощах рая проходит яркий, как солнце, невинный, как восточная лилия, Иисус Христос; с нежной лаской целует он всякого вновь приходящего к Нему». И Кавальканти ответил: «Светоносный, твоя благость превосходит все мои ожидания! Я попрошу у Иисуса Христа то золото, которое принесли Ему с востока три мудрых царя, и, сделав узорное кольцо, как жемчужину, возьму я слезу, ночью упавшую из кротких глаз в саду Гефсиманском. И у меня будет, что подарить Примавере, когда она придет».

И сказал Ангел: «Хочешь, я поведу тебя туда, где в Силе и Славе, окруженный легионами светлых духов, восседает на троне Бог Отец? Золотой венец над головой, на плечах золотая мантия, а в ногах лестница, сияющая золотом, по которой ангелы сходят на землю, а души праведников поднимаются к райским блаженствам». И Кавальканти ответил: «Если хочешь исполнить самое сокровенное желание мое, о светоносный, пойдем туда и ускорим наши шаги; и по той золотой лестнице, о которой ты говоришь, я спущусь на землю, где живет моя Примавера».

* * *

…Гумилев снова мчится к Анне, в Киев. Волнуется, ждет ответа. Рассказывает ей о журнале «Сириус», который задумал издавать.

– Сириус – это самая яркая, самая синяя и самая ранняя звезда. Туда мы все стремимся, и так я назвал свой журнал. Я напечатаю твои стихи, Аня!

Она слушала его с холодной печалью… И вдруг сказала:

– Я согласна выйти за вас замуж.

А что касается стихов для нового журнала, то они у нее есть:

Я умею любить,
Умею покорной и нежной быть,
Умею заглядывать в очи с улыбкой
Манящей, призывной и зыбкой.

(1905)

Молюсь оконному лучу —
Он бледен, тонок, прям.
Сегодня я с утра молчу,
А сердце – пополам.
На рукомойнике моем
Позеленела медь.
Но так играет луч на нем,
Что весело глядеть.
Такой невинный и простой
В вечерней тишине,
Но в этой храмине пустой
Он словно праздник золотой
И утешенье мне.

(1909)

Еще раньше Анна писала фон Штейну: «Я выхожу замуж за друга моей юности Николая Степановича Гумилева… Люблю ли его, я не знаю, но кажется мне, что люблю».

Николай и Анна! Каждый из них был личностью, талантом (если не гением) – и это сразу привнесло сложности в их союз. Он любил путешествия, она – ничуть. Его притягивала экзотика, ее – человеческие отношения. Он был старше ее на три года, и она боялась попасть под его влияние. Отголоски разногласий уже звучали в ее стихах:

И когда друг друга проклинали
В страсти, раскаленной добела,
Оба мы еще не понимали,
Как земля для двух людей мала,
И что память яростная мучит,
Пытка сильных – огненный недуг! —
И в ночи бездонной сердце учит
Спрашивать: о, где ушедший друг?
А когда, сквозь волны фимиама
Хор гремит, ликуя и грозя,
Смотрят в душу строго и упрямо
Те же неизбежные глаза.

(1909)

Любовь чередуется с недоразумениями, ссорами – какой-то предсвадебный угар! В одно из своих писем Николай вложил о многом говорящее стихотворение: