Красно-розовый город

Джерри давился и заикался; ему потребовалось довольно много времени, чтобы найти правильный ответ:

– Она бы не согласилась. А я не хотел ее оставлять.

– Продолжай, – настаивало отражение.

– Мне было жаль ее.

– А еще?

Джерри покраснел аж до плеч.

– Секс! Я хотел затащить ее в постель. Я совсем сошел с ума – я хотел ее до безумия, как ни одну женщину раньше.

Отражение это, судя по всему, позабавило.

– И хочешь до сих пор! Что ж, это правда, но не вся правда.

Джерри казался удивленным. Он открыл рот, чтобы говорить, поколебался, потом выпалил:

– Она восхищает меня как личность. Я люблю ее. – Он вздохнул и быстро, застенчиво улыбнулся Ариадне. – Спасибо, – сказал он зеркалу.

– Не за что, – буркнуло отражение. – Так ты считал, что Киллер настоит на том, чтобы тебя вернули. Ты пытался шантажировать меня через Киллера!

Джерри снова поперхнулся и признался:

– Да, пытался.

Отражение сердито кивнуло.

– А почему ты так измордовал Карло? За то, что он сделал с Киллером?

Джерри поколебался.

– Месть! Он чуть не отдал меня демонам.

Отражение снова кивнуло, на этот раз с удовлетворенным видом.

– Ты был когда-нибудь близок с мужчиной?

– Нет! Меня воспитали… я привык… я не могу… – Он выдохся и смолк, снова уставившись в стол.

– Но ты дал слово Киллеру. Ты намерен сдержать его? И как ты себя чувствуешь в этой связи?

Джерри скривился.

– Сдержу. Надеюсь, меня не стошнит.

Отражение засмеялось – смехом Ариадны.

– Не зарекайся. Лучше позволь мне уладить это. Тем более что, как тебе известно, это не в первый раз. Завтра на закате, так ты ему обещал?

Джерри снова вспыхнул, уставившись на ноги.

– Но…

– Твоя верность слову делает тебе честь, – заявил Оракул, откровенно наслаждаясь. – Но поверь, я смогу ублажить Киллера куда лучше, чем ты.

Джерри вдруг рассмеялся.

– Спасибо, – повторил он с явным облегчением.

На этом шутки кончились. Оракул повернулся к Ариадне, и та съежилась в ожидании чего-то страшного.

– Почему ты похитила Лейси у Грэма и Мейзи? – с невинным видом спросило отражение.

Ну, на этот вопрос ответить легко – потому что она любила дочь. Она открыла рот – и не смогла произнести ни звука.

Совсем ничего? Но это же правда, разве нет? Лейси – ее дочь. Она любит Лейси, но даже этого не может сказать. Молчание затягивалось, и Джерри, наверное, ждал, но она не могла взглянуть даже на зеркало, не то что на него. И не могла выдавить из себя ни звука. Должно быть, это искусство – говорить с Оракулом, знать, где она – истина, ибо что бы она ни хотела произнести, у нее не выходило ничего.

Отражение вздохнуло.

– Ладно, к этому мы можем вернуться и позже. Ты была алкоголичкой?

– Да.

– И сейчас?

Нет.

– Да.

Почему она ответила так?

– Ты хорошая мать?

– Когда я не пьяна, – ей не стоило говорить этого…

– Смотри на меня! – приказало отражение и начало меняться. Теперь на нем было голубое платье. Она помнила это платье – два года назад. И отражение росло, увеличивалось, становясь больше Минотавра – целых десять футов. И оно гневно смотрело на нее сверху вниз.

– СКОЛЬКО РАЗ Я ТЕБЕ ГОВОРИЛА НЕ МЕШАТЬ МАТЕРИ, КОГДА ОНА РЕПЕТИРУЕТ!

Господи! Это такой ее видела Лейси?

И тут же изображение снова сделалось маленьким и обнаженным – и она нашла в себе силы спорить:

– Многие родители строги со своими детьми. Я не думаю, что это честно.

– Так честно или нет?

– Да.

– Ну? – произнесло отражение. – Немного усилий, и мы докапываемся до истины. А теперь скажи Джерри, что ты увидела, когда Минотавр ворвался в коттедж.

Боже! И все же она смогла относительно внятно, изложить историю про Грэма в том, другом домике – Грэма пьяного, рогатого и в ковбойской шляпе.

Джерри сочувственно взял ее за руку, но она даже не посмотрела на него.

– Значит, Минотавр напомнил тебе твоего бывшего мужа? – ехидно спросило отражение. – Почему ты стреляла в его гениталии?

– Это самое уязвимое место у мужчины, у самца, – ответила она. – Даже если серебряные пули и не пробили бы шкуру, они бы причинили ему боль. И это сработало, черт подери!

Отражение улыбнулось.

– Ты была хорошей женой адвоката. Ты дала правдивые ответы, но не до конца ответила на поставленный вопрос. Ладно, ответь на другой: опиши Мейзи Гиллис.

Она попробовала, и это оказалось не так трудно. Дни, проведенные с ней в темнице, помогли ей узнать Мейзи как славную девочку, не слишком далекую, но, несомненно, добрую.

– Она любит детей? – продолжало допытываться изображение.

– Да! – быстро ответила Ариадна. – И Лейси любит ее, я должна признать.

– Здесь тебе бы пришлось признать это, хочешь ты этого или нет. Так кто из вас двоих лучшая мать – добрая девочка, которую любят и которой помогает муж, или одинокая алкоголичка?

Выбор был невелик – всего два имени, и свое она произнести не смогла.

– Мейзи. Но…

– Что?

– Но я сомневаюсь в том, что Грэм – хороший отец!

– Ага! – торжествующе произнесло отражение. – Вот как раз вернемся к первому вопросу. Так почему ты украла у него Лейси?

Она разозлилась, заметив, что плачет так же, как только что плакал Джерри. Она вытерла глаза и сделала несколько глубоких вдохов-выдохов.

– Чтобы она не досталась ему.

Теперь она и сама поняла это.