Красно-розовый город

В относительной безопасности под фонарем Джерри вернул Киллеру его автомат. Киллер стоял на крыльце, пропуская всю компанию в дом, и казался чрезвычайно довольным собой. Дождь почти полностью смыл грязь с его лица и груди, но он явно спешился не самым удачным образом, украсив себя дюжиной царапин и синяков. Джерри пошел на конюшню.

Кобыла стояла на месте, вся в пене, дрожа от холода и страха. Ей не помешало бы сейчас немного внимания, которого никто не мог ей уделить.

Джерри запер дверь, вернулся к коттеджу и удивился, застав Киллера на крыльце — он привалился к столбу, убрав вес с больной ноги, и напряженно смотрел на происходящее в доме, оставаясь сам — что было на него совсем не похоже — легкой мишенью на фоне освещенного проема. Возможно, он рассчитывал, что следующая атака произойдет без использования огнестрельного оружия.

— Что случилось? — поинтересовался Джерри.

— Похоже на мелкие семейные радости, — ответил Киллер. Он положил руку на плечо Джерри, словно собирался пройти. — Я изловил твою рыбку, потомок Говардов, верно?

— Да, изловил. Спасибо, Киллер.

Рука на плече стиснула его сильнее.

— Спасибо, говоришь? Спасибо? Я скакал на этой кляче без уздечки. Я прострелил колесо этой колымаги на ходу. Я остановил их и вернул сюда. За спасибо?

Маленький ублюдок обожал хвастаться, к тому же теперь ему было чем — голливудским трюкачам не провернуть такого и с сороковой попытки, тем более с больной лодыжкой. Да и никому такого не повторить, ни в Мере, ни во Внешнем Мире.

— И это все, что ты можешь сказать? — вопросил Киллер вредным голосом, еще крепче стискивая плечо Джерри.

Он мог, конечно, ответить, что Киллер пошел с ним совершенно добровольно и совершил все это из-за того, что случившееся с детьми уязвляло его самолюбие. А как насчет самолюбия Джерри, разве это не его операция? Он мог сказать, что Киллер пошел по дружбе — но эта дружба потребовала от него прыжка в темноту с обезумевшей лошади с автоматом в руках и с растянутой лодыжкой, а Джерри Говард никогда не смог бы сделать этого даже в Мере, где максимум, чем он рисковал, это несколькими днями на выздоровление. Тем более не во Внешнем Мире.

Это заставило его подтвердить оценку, даденную им уже не один раз: взвесьте алмазы и грязь в душе Ахиллеса, сына Криона, и под слоем грязи — мазохизма и неспровоцированной жестокости, хвастовства и бравады, драчливости и извращений — вы найдете несколько драгоценных камней. Всего несколько, но воистину бесценных, и среди них один, сияющий как Кох-и-Нор, — верность, означающая, что Киллер сделает для друга все. Все что угодно. Значит, дружба Киллера стоит больше, чем дружба Джерри Говарда, и этот вывод был ему нестерпим, и сам Киллер это прекрасно понимал.

Он и раньше мог бы догадаться, что настанет день, когда от этого не уйти.

— Ты настоящий друг мне, Ахиллес, — произнес он хрипло. — И когда мы вернемся благополучно в Меру — ты, я, Ариадна и ее дети, — я докажу тебе, что тоже могу быть тебе хорошим другом.

Глаза Киллера расширились.

— Обещаешь, гражданин Говард?

— Обещаю, — храбро заявил Джерри. — Все, что ты пожелаешь.

Такого Киллер не ожидал.

— И прекрасная дама тоже будет благодарна, — довольно вздохнул он. — Ох и повезет же мне!

— Ну ты, ублюдок! — взорвался Джерри. — Держи свои грязные лапы подальше от нее!

И тут же сообразил, что угодил в новую ловушку: Киллер глядел на него с нехорошим огоньком в глазах. Если что и доставляло Киллеру больше удовольствия, чем совращение, так это совращение чужой женщины так, чтобы ее мужчина знал это.

— Вот как? — сказал Киллер. — Мой стойкий друг Джерри наконец-то нашел себе даму, которую бережет? Воистину Оракул знал, что делает.

Джерри слишком рассвирепел, чтобы спорить; к тому же если Киллер заподозрит, что Ариадна небезразлична Джерри, его преследования сделаются совершенно невыносимыми.

— Это ее дело, — буркнул он. — Пошли в дом.

— Тогда позволь, я обопрусь на тебя, — просительно сказал Киллер…

Джерри никогда не слышал, чтобы тот просил о помощи.

— Ты что, снова потянул ее?

Киллер только хохотнул.

— О, с моей больной ногой все в порядке, я ее уберег. Дело в том, что я сломал другую.

Джерри обхватил его рукой и помог допрыгать до дома.

* * *

Комната казалась целиком забитой людьми, и в довершение всего Алан бился в истерике. У входа валялась кипа мокрых дождевиков, и в доме пахло мокрыми людьми. Джерри устроил Киллера на диване, потом закрыл дверь и задвинул засов.

— Всем туда! — скомандовал он, махнув стволом. — Возьмите деревянные стулья и сядьте спиной к стене. Ариадна, если хотите, оставайтесь в кресле.

Ему повиновались беспрекословно — еще бы, у него в руках был автомат.

Он оценил обстановку. В центре комнаты, задрав ноги, восседал на диване с автоматом наготове Киллер — он держал на мушке пленников, одновременно контролируя входную дверь.