Красно-синий – самый сильный!

– Ну а как же! Фрагментарно помню даже золотой сезон 1995 года, хотя мне тогда было только пять лет. Когда была возможность, ходил с отцом на стадион. Помню матч 1998 года со «Спартаком». «Алания» победила, кажется, 2:1. Хотя тогда она уже не боролась за чемпионство.

– Персонально из футболистов кто-то нравился?

– Касымов. Ух, как он закручивал свои «штрафные»! Я продолжал переживать за него и когда он перешел в Самару. Помню, приехал во Владикавказ вместе с «Крыльями». И держите – фирменный «голешник» с левой! Я был на этой игре. А из зарубежных футболистов мне больше всего нравился Роналдо. Тот «Реал», в котором он выступал, вообще был сказочной командой. Роберто Карлос, Рауль, Зидан – что ни игрок, то имя. Пусть я покажусь нескромным, но в детстве я мечтал оказаться именно в такой команде и выходить на поле рядом со звездами. Каких-то нефутбольных грез у меня не было. Но зато в футболе я мечтал о наивысших высотах. Когда Роналдо получил травму и перестал быть на виду, в своих симпатиях я переключился на других игроков – Лэмпарда, Пирло, Кака.

– Чего в вашей игре больше – приобретенного или врожденного?

– Врожденное – техника. Хотя я все время старался ее совершенствовать. В этом мне очень помогал тренер, который работал со мной сначала во Владикавказе, а потом в Тольятти – Игорь Витальевич Осинькин. А приобретенное – видение поля. Все идет от тренировок. Чем сильнее команда, в которую ты попадаешь, тем лучше ты ориентируешься на поле. С приходом в ЦСКА я очень прибавил именно в быстроте мышления.

– Кого можете назвать своим учителем?

– Всех тренеров, с которыми работал. Первого наставника, еще из Беслана – Юрия Наниева. Игоря Осинькина, Игоря Родькина, с которым, как и с Осинькиным, работал вместе в Тольятти, Андрея Талалаева, который возглавляет юношескую сборную. Ну и Валерия Георгиевича, разумеется… Каждый из них желал мне добра и давал все, что мог дать. Что из советов запомнилось особенно? Мне все говорили, что надо стараться. И случится, что я достигну больших высот, ни в коем случае не зазнаваться.

– Отсутствие боязни авторитетов, оно откуда?

– Не знаю. Но я действительно считаю, что не нужно никого бояться. Ты – это ты, и должен быть уверен в себе.

– То-то же поразили всех в матче со «Спартаком». Никто из болельщиков не ждал вас в стартовом составе, а вы вышли на поле и сделали сразу три голевые передачи.

– О том, что выйду на поле, меня предупредили еще за день до матча. Ждал ли я сам чего-то подобного? Сыграть надеялся. Меня начали подпускать к матчам за основной состав еще до летнего перерыва. Очень удачной оказалась игра с «Химками», в которой я забил гол и сделал голевую передачу. Я верил, что еще дадут шанс. В финале Кубка России вышел на замену и вроде бы погоды не испортил. А потом наступила пауза, связанная с чемпионатом Европы. Первым после него был матч с «Динамо». Однако меня не включили даже в заявку. Жутко расстроился, переживал. Очень хотелось играть. Я надеялся, что выйду хотя бы на замену. А через неделю была встреча со «Спартаком».

– В паузе между этими матчами было объявлено, что Валерий Газзаев покидает ЦСКА по окончании сезона.

– Этой новости я, конечно же, не обрадовался. Я бы очень хотел работать с Валерием Георгиевичем и дальше.

– Внешне вы кажетесь очень спокойным. Вы и вправду такой или вам советуют сдерживать себя?

– Советы мне до сих пор дают – и тренеры, и родные: мама, папа. Но агрессивным себя никогда не считал. Мне и драться-то в детстве особенно не приходилось. Всегда находил общий язык со сверстниками. Я никогда никого не «грузил». Но и ко мне было такое же отношение.

– Что-то может вывести вас из себя?

– Очень сильно завожусь, когда проигрываю. Плохие матчи я очень тяжело переношу.

– Помните, как впервые в вашей жизни возникло слово «ЦСКА»?

– Это было в 2007 году. Тогда активно пошел слух, что армейцы интересуются мной и моим одноклубником Рыжовым. Наши тренеры об этом говорили. А потом нас пригласили на два дня в Москву – на просмотр. Это был июль 2007 года. Взяли нам билеты, сказали: «Летите, в аэропорту вас встретят».

– Тренировались вместе с основой?

– Да.

– Какие были ощущения? Дух не захватывало, когда видели рядом Вагнера, Игнашевича?