Красноармеец

Я не намекаю, а прямо говорю: численный состав обоих подразделений мал, потери большие. Я знаю, что в полку вместе с тылами едва тысяча бойцов и командиров наберётся, но прошу дать пообщаться с бойцами в линейных ротах: может, кого соблазню пойти в разведку. Нужно довести оба взвода хотя бы до двадцати пяти – тридцати штыков. С этим уже можно будет работать. В остальном обеспечены по штатам, по этому направлению вопросов нет, спасибо снабженцам. У меня всё.

Мой намёк поняли. Карт чистых не было, только исписанные. Быстро сыскали Станкевич, и уже в девять вечера она, высунув от усердия розовенький язычок, сидела в моей землянке, которую я делил с особистом, и переносила на лист новую карту. Так до полуночи и рисовала – срочная работа.

А я вышел наружу, отбежал в сторону, чтобы избавиться от свидетелей, и, пользуясь ясной погодой (а то синоптики вскоре пургу и метель обещали), поднял дрон на триста метров и, ведя запись на планшет, облетел весь участок нашего полка, даже соседей чуть захватил. Заглянул и в тыл – два костра, есть там кто-то. Сгонял туда дрон. У одного костра действительно немцы грелись, а у второго вроде наши. Может, ряженые? Но после некоторого раздумья я понял: дезертиры.

Вызвав начальника конной разведки, показал, где расположились две эти группы, выдал свои мысли на их счёт и велел поднимать взвод и работать по ним. Тот козырнул, кроки с карты перекидал на свою и убежал. Я велел ему взять двух пулемётчиков из комендантского взвода, чтобы усилить своё подразделение. Ну, и пошагово описал, что делать, чтобы обе группы взять, уничтожить или частично пленить. Предупредил, что если людей в атаку поднимет, то сам его шлёпну, если выживет.

Закончив работу, Станкевич ушла в землянку, где её устроили. Дивизия на этом рубеже уже две недели вела активные оборонительные бои, и быт уже был вполне обустроен. А я, пользуясь тем, что особист убыл в штаб дивизии, обещая вернуться только к утру, стал наносить на карту то, что видел с дрона. Смотрел на экран планшета и переносил данные на карту. Если что-то плохо было видно, увеличивал, чтобы рассмотреть и разобраться, что я вижу. Даже тылы немцев захватил, отметив три миномётные батареи и шесть небольших складов. Четыре опознал, два отметил как неизвестного имущества.

Времени хватило выспаться. Утром после завтрака отозвал старшину Дёмина и показал карту. Тот подтвердил несколько позиций, по остальному только пожал плечами. Я указал ему блиндаж, отметил тропку.

– Нужно этой ночью проползти и взять офицера. У меня есть трофейный пистолет с глушителем, выдам. Рядом землянка, где целый взвод немцев. Если наши нашумят или потребуется отвлечь внимание, пока языка в тыл тащат, в дымовую трубу кинуть противотанковую гранату, закидать гранатами тех немцев, что наружу полезут, и уходить. В общем, готовьтесь, сил набирайтесь.

Карту я передал начальнику штаба полка. Он быстро собрал совещание, на котором присутствовал и миномётчик. У нас на полк всего одна батарея батальонных миномётов из пяти орудий: свели остатки трёх в одну.

Миномётчик удивился и обрадовался:

– Никогда таких подробностей не видел. Тут даже ориентиры отмечены, чтобы по ним определить, где цели. Все склады и миномёты я накрою, дальности хватит.

– Этим данным можно верить? – спросил комполка, изучая информацию с карты.

– Более чем. Да и результаты будут видны невооружённым глазом. Склады хорошо горят, а миномёты накроем – тише станет, а то ночью спать мешали.

– Хорошо, используйте резерв. Треть, – сказал комполка старшему миномётчику.

Тот, радостный, быстро перенёс данные, включая ориентиры, на свою карту и ускакал, а подполковник повернулся ко мне.

– Что там за бои были в тылу? Мне дежурный по штабу доложил, что ты взвод конной разведки куда-то отправил.

– Уничтожили группу немцев – восемнадцать солдат при одном офицере. Пленных нет. Окружили, закидали гранатами, а потом добили пулемётами. Сейчас я изучаю взятые с них документы, чуть позже передам их начштаба. С нашей стороны один убит и двое ранены. Ну, и ещё группа дезертиров, у хутора расположились. Девять штыков. Пятеро уничтожены, отбивались, с остальными сейчас особист работает. Ближние тылы пока чистые.

– Хорошо. Посмотрим результат работы миномётчиков.

Да, результат был. Наша батарея, разделившись на две группы – в два и три ствола, – кочевала по всей линии обороны полка. А она довольно протяжённой была, тут сложно и полнокровным полком держать оборону, а наши держали таким вот мизерным составом. Впрочем, у немцев тут было второстепенное направление и сил, соответственно, немного.

Я как раз по окопам ходил, общался с комбатами, командирами рот. За день отобрал троих в пешую разведку и двоих в конную, все добровольцы. Их уже переоформляли, командиры знакомились с новичками.