Красноармеец

Комдив сразу отправил разведчиков на перехват немцев, убивших нашего финансиста, а на остальных навёл артиллерию: снаряды пока были, обозники доставили. В общем, шла обычная штабная работа, свежие разведданные сразу пускались в дело. Я также взял карту и с планшета отметил, где немцы и где брошенная техника стоит, чтобы первыми успеть: мы автобат восстанавливали. Тут карта полная, а не так, на глазок.

Карту передал начштаба – и отдыхать. Я прошлую ночь почти не спал, как и остальные. Отбивались от залётных немцев, случайно вышедших на наш штаб. Две роты их там было, упорные, через нас пройти хотели.

Вообще, штаб дивизии, части тыла и один стрелковый полк стояли в довольно крупном селе, заняв оборону. Само село не сильно пострадало от осенних и зимних боёв, что редкость, так что было где устроиться. Штаб расположился в здании школы, а мне, как штабному командиру, выделили место в одной из хат. Я тут не один устроился, кроме меня ещё шесть командиров. Дойдя до неё, я ополоснулся над тазиком (хозяйка воды нагрела, обещала баньку к вечеру) – и спать.

А вот очнулся непонятно где. Голова болит, холодно, аж трясёт, хотя вроде одет тепло. Меня явно везли на санках по лесу: я видел медленно уплывающие назад голые ветви деревьев. Осмотрелся и понял: немцы. Выкрали? Во дают! Хорошо сработано, аплодирую стоя. Даже не проснулся, а ведь я чутко сплю. Интересно, а во что меня одели? Я ведь свою форму перед сном по старой привычке убирал в хранилище. Ага, шинель моя, она сохла у печки, как и валенки. Надеюсь, хозяйка не пострадала, эти вполне могли её и убить.

Видел я пока пятерых: спины двоих, буксировавших меня за верёвку, ещё двое с одной стороны, оба в форме командиров НКВД, и пятый с другой стороны, в немецкой форме, вроде вермахт. За нами, похоже, ещё идут: я слышал скрип снега и дыхание нескольких человек. Головой я не дёргал, только глазами шевелил, впрочем, и это не осталось незамеченным. Раздался гортанный возглас, и санки остановились. Мои разведчики, кстати, такие же использовали в полку: буксировать пленного куда легче и проще.

– Товарищ Одинцов, рад, что вы очнулись. Думал, излишне сильно ударили, уже девять часов в беспамятстве, – обратился ко мне один из ряженых в форме НКВД. В его голосе был лёгкий акцент. Уверен, он под кого-то из Прибалтики маскировался, а так немец и есть.

Голова у меня болела, эта да, крепко мне по ней заехали, вон даже сами немцы забеспокоились. Однако меня больше интересовало, как же я их пропустил. Ведь я показал своим всех немцев, которых обнаружил дрон, пока я его гонял.

Ответ мог быть только один: они укрывались там, где дрон не мог их обнаружить. Блиндаж, какое-то строение. Поэтому я спросил:

– Вы в каком-то строении прятались?

– Угадали, – удивился тот же ряженый. – На разбитом складе у села, в подвале овощехранилища. Дальше дело техники, вычислить вас было несложно. Жаль, во время поездки не удалось вас взять, поэтому выкрали из дома. Правда, целую роту пехоты пришлось отправить на верную смерть, чтобы отвлечь внимание, пока вас похищали, но они сделали доброе дело.

– Понятно.

На этом разговор закончился. Меня подняли с санок – сам же мог идти, – и мы двинули. Связали крепко, пока не сбежишь, немцев было полтора десятка, из них шестеро ряженые. Причём в форме НКВД только двое, остальные под обычную пехоту маскировались.

Мы прошли так около километра, меня плотно охраняли, каждое движение отслеживали несколько внимательных глаз, а я всё прикидывал, как же мне свалить. Но тут мы вышли на укатанную дорогу, вившуюся по опушке леса. По ней двигалась колонна немецкой техники и танков, на шум движения мы и выходили.

Те, что были в форме вермахта, пошли вперёд и быстро договорились о машине – обычный «Опель-Блиц» с солдатами в кузове, которые его уже покидали. Тут уже и мы вышли, ряженые тоже. Устроились в кузове машины, которая уже развернулась (колонна к передовой шла), и покатили куда-то дальше в тыл. Нет, с этими на рывок не уйти, не дадут, быстрее завалят, а я этого не хотел. Ладно, ждём подходящего момента.

Шли на приличной скорости, машину мотало из стороны в сторону. Больше двух часов в пути были. Я уже совсем замёрз и рук почти не чувствовал. Тёр их друг о друга, согревая пальцы, а меня каждый раз проверяли: не развязываюсь ли? Вот, видимо, по мосту проехали: под колёсами настил перестуком досок прошёлся. Потом несколько раз повернули. Задний тент мотался, и я мельком видел дома и улицы. Это не деревня, город какой-то.

Вскоре машина остановилась у какого-то здания. Немцы посыпались наружу. Ну и меня достали. Я быстро осмотрелся из-под сползшей на глаза шапки, похоже, ушанки. Это точно город, здания кирпичные и деревянные в два этажа. Неподалёку застыли несколько местных, разглядывая меня, некоторые с испугом. Я настолько хорошо был связан, что невольно привлекал внимание.

– Эй, ряженый! Что за город?

Тот бросил на меня косой взгляд и сказал:

– Заткнись.