Красноармеец

– Можешь не говорить, узнал уже. Это Мценск. Вон вижу отсюда железнодорожный мост, где ремонт идёт. Это я его охранял, мой взвод. Роту ваших диверсантов уничтожил, два броневика были и четыре грузовика, полные ваших солдат. А потом все три моста я взорвал.

Ряженый подошёл и тыльной стороной ладони ударил меня по лицу, несильно, но губы разбил.

– Я же сказал: заткнись.

После этого он велел конвоирам завести меня в здание, похоже, административное какое-то. Вообще, я немецкий недавно учу, но тут разобрался, о чём говорили. Выплюнул кровь на снег и пошёл за конвоиром, ряженый последовал за нами.

Меня развязали. Под шинелью оказалось только исподнее. Как не замёрз, сам не понимаю, пальцы плохо гнулись, но вроде не обморозил. Дали горячего чаю – а, эрзац, но хоть пальцы отогрел – и завели в кабинет.

А там рожа знакомая. Ромбовый. В форме полковника вермахта.

– Вот блин, только тебя, урода, тут и не хватало.

– Узнал, – констатировал тот, пропустив грубость мимо ушей.

Хотя нет, не пропустил.

Потерев затылок после затрещины, я посмотрел, как тот вернулся за стол.

Последовал вопрос:

– Где автомат?

– Да дался вам этот автомат. Выкинул я его, выкинул!

– Хорошо, поедем в те места, где выкинул, сапёры миноискателями каждый метр проверят. Не найдём – накажем.

В кабинете нас было четверо: два солдата, стоявшие за моей спиной (не из тех, что меня похитили, другие), я и этот полковник. Я уже подумывал, как достать оружие и перестрелять их, благо развязан, но медлил из-за светового дня снаружи: ночь – вот моя помощница.

Тут дверь открылась, и стремительным шагом зашёл какой-то генерал. А я его сразу опознал – Гудериан. Разве он ещё тут? Его же вроде куда-то отправили, пленные офицеры говорили, что якобы сняли с должности, а на его место – другого генерала. Мол, не оправдал доверия Гитлера, не взял Москву, вот его и сняли.

Гудериан был не один, со свитой, так что не дёрнешься, я свои силы реально оценивал. Генерал что-то резко спросил у ромбового, с интересом рассматривая меня. А я ему язык показал. Тот от неожиданности опешил, потом засмеялся. Правда, быстро оборвал смех, но изучать меня продолжил.

Вообще, можно было бы раскидать гранаты и автоматом положить всех, но здание мне не покинуть, меня здесь положат, это точно. Убить генерала было бы неплохо, но свою жизнь я ценил больше, так что ждём темноты.

Гудериан о чём-то экспрессивно говорил с ромбовым, тот тоже в долгу не оставался, отвечал. Наконец я не выдержал и сказал:

– Говорите чётче и медленнее, а то я не всё понимаю.

В этот раз затрещина прилетела от охраняющего меня солдата. А вот полковник отчего-то весело на меня взглянул и объяснил:

– Генерала интересует источник поступающей к тебе информации. Мы внимательно за тобой наблюдали. Именно ты передавал сведения штабу своей дивизии, поэтому она так успешно и наступала, нанося нашим войскам большие потери.

– О, господин полковник, вам этого не понять, это не для средних умов. Дар у меня от бабушки, царство ей небесное. Она умела ворожить и меня этому научила. Это несложно: две капли опиумной настойки, косяк марихуаны и немного кокаина – и вам откроется астрал. А там вся информация, знай выкладывай на карту, что тебе нужно. Вот так я её и получал.

– Шутишь, значит?

– Какие шутки? Ваша аненербе вон шаманов тибетских вывезла в Германию и работает с ними. Чем я хуже? Я лучше шамана.

– Откуда ты знаешь о секретной организации Третьего рейха, мы ещё выясним, как и то, откуда сведения получал. А пока пусть тебя оденут. До Берлина добираться воздухом будем, а наверху холодно.

Он отдал несколько приказов на немецком и продолжил общаться с генералом, а меня вывели из кабинета и выдали слегка ношеную форму командира РККА. Ряженых ограбили? Впрочем, знаков различия не было.

Я надел форму, сверху снова шинель, потом шапку, на ногах валенки. Ух, отогрелся. Вскоре пришлось снимать шинель и шапку: в здании довольно тепло было. Меня покормили – ну наконец-то, а то кишка кишкой играет. На первое был горячий суп-гуляш из овощей с мясом, ничего так, а вот второго не было. Хотя супа было много, я наелся. Выдали ещё два куска хлеба, сыр и чай – для офицеров, не эрзац.

Снаружи уже темнеть начало, когда мы собрались, и поехали куда-то за город. Я в легковом авто с полковником, плюс два бронетранспортёра. Генерал, к сожалению, не с нами.

Уехали мы недалеко, на полевой аэродром, где разместилась фронтовая авиация. Нас ожидали: тут стоял трёхмоторный транспортный самолёт. Вот и меня туда, причём попутным грузом, так как были ещё мешки с почтой и пяток офицеров. Генералов не было.

Меня связали, чтобы не доставлял проблем. Вскоре самолёт разогнался, оторвался от полосы и, гудя моторами так, что будь у меня пломбы, они бы все повылетали, натужно потянул в сторону Германии.

А вот теперь можно бежать. Германия мне интересна, но только при условии, что я войду туда с советскими армиями.