Красноармеец Горшечников и «огненная вода». История 1-ая

- Это совсем другая история, - Шмелёв вздохнул. - Здесь действовала обыкновенная уголовная банда, отличавшаяся, впрочем, размахом и превосходной организацией. У них был свой человек в губкомовской типографии, печатавший дополнительные хлебные карточки; ещё часть карточек они похищали, не брезгуя прямым разбоем. Лохов-Златоверхов поставлял информацию о людях, получающих усиленный паёк, доставая её по знакомству или через знакомых пишбарышень. Бандиты убивали несчастного, а контрреволюционную надпись делали для отвода глаз.

- Это они в меня стреляли?

- Вряд ли.

- Нагинин?

- У него теперь не спросишь. Возможно, это был Квирин - он ведь знал, что книга с кодами у тебя. Увидев, как ты читаешь её, он выстрелил в тебя из опасения, что ты разгадаешь шифры.

- Он не мог увидеть из окна, что именно я читаю, - сказал Север, подумав.

- Хорошо. У тебя есть какие-нибудь соображения на сей счёт?

Снейп неопределённо покачал головой.

- Прошлое нас не оставляет, - Шмелёв испытующе поглядел на Севера.

Тот промолчал.

- Как тебе угодно, Ксаверий. Видимо, я ценю твою жизнь больше, чем ты сам. Мог бы поберечься хотя бы ради своей девушки.

- Она не моя, - сумрачно сказал Север.

- Кажется, друг мой, дело уже решённое. Разве что ты всё-таки позволишь себя убить. - Шмелёв посмотрел на часы. - Час поздний. Пропуск у тебя в порядке? Всё равно, не стоит рисковать. Отряжу тебе свой автомобиль, прокатишься с ветерком.

- Автомобиль - хорошее дело, - отозвался Снейп. - Заодно и… Горшечникова с товарищами можно будет прихватить.

- Они уже полчаса как ушли, - улыбнулся Шмелёв. - Я из окна видел.

- Все вместе ушли? - тревожно спросил комиссар.

- Вместе, вместе, - кивнул Шмелев, подавляя зевок. - И Доббс с ними. Не тревожься за своих бойцов. Они могут за себя постоять.

- Вот этого я и опасаюсь! - с чувством сказал Север.

* * *

На углу улицы, у трёхэтажного здания бывшего Абрау-Дюрсо горел вполнакала электрический уличный фонарь. Друзья постояли у подъезда Чека, глядя через улицу на это забытое чудо цивилизации, спустились на тёмную набережную. Доббс, призванный подтвердить, что видел Квирина на английском судне, старался не отставать.

- Давайте поскорее, - поторапливала их Георгина, - комиссар с нас снимет три шкуры.

- Подумаешь, - протянул бесстрашный Ромка. - Пропуска у нас в порядке, от патруля отбрехаемся. Ну подумаешь, задержались на два часа. У нас этот, как его, уважительный повод. И Доббса до хаты проводить надо.

- Не торопись, нам не так далеко осталось. Ночь сегодня какая замечательная, - вздохнул Гарька. - Вон, огоньки в порту горят.

- Это не порт, это в рыбацкой слободе, - отозвался Ромка.

- Странно, там ведь никто не живёт. Как-то он странно мигает.

Друзья застыли, напряжённо вглядываясь в одинокий мерцающий огонек в темноте.

- Сигналят.

- Азбука Морзе?

- Может быть.

В это время в море в отдалении тоже дважды сверкнуло.

- Пошли туда.

- Гарька, ты опять впереди всех! Нельзя! Мы не знаем, что там и сколько их! Не пущу я вас, мне ваши головы дороги! - Георгина явно серьёзно настроилась не допустить героической авантюры.

Гарька почувствовал, как Ромка в темноте сжимает ему ладонь.

- Ты вот что, - спокойно сказал он Георгине, - беги за патрулём или, если не встретишь, поднимай наших. А мы только чуть ближе подойдём и проследим.

- Почему мне бежать? Опять угнетаешь меня как женский класс?

- Гарька после всех своих похождениев бежать толком не сможет.

- Тебе лучше поверят, чем Ромке, - тут же поддержал друга Горшечников, - а нам скажут, мол, везде вам шпионы мерещатся.

Едва Георгина свернула в улицу, Гарька с Ромкой со всех ног бросились в сторону рыбацкой слободы. Доббс, о котором они в волнении успели забыть, припустил следом.

За городом оказалось ещё темнее: сегодня было новолуние; даже слабый огонёк был виден издалека. Друзья шли вдоль разрушенных артиллерией домов и пустырей, заваленных обломками. Под ногами похрустывала галька.

Короткая световая вспышка резанула глаза. Гарька взял Ромку за плечо, заставляя пригнуться. Они полегли и ползли по гальке, волоча за собой винтовки. Улизин зашипел от боли - галька болезненно врезалась в коленки, живот и другие чувствительные места. Огонёк погас. Гарька ткнул друга в бок, давая знак остановиться. С другой стороны подполз Доббс.

Совсем рядом, на расстоянии вытянутой руки, стоял человек. Он всматривался в море. Вспышки - то короче, то длиннее - замигали непрерывно.

- Пора. - Гарька поднялся, вскинул винтовку, сделал шаг вперёд.

- Перемигиваетесь с «Катариной», Карл Вольдемарович? Ваш друг капитан по вас соскучился?

Железнодорожный фонарь выпал из руки Квирина, свеча, коптившая в середине, погасла. Улизин переложил винтовку в левую руку, осветил лицо шпиона фонариком; Квирин прищурился, глаза его приобрели свинцовый оттенок.

- Видишь, какая оказия, - сказал Ромка. - Придётся нам тебя, голубь, арестовать.

- Обыщи его. Доббс, не загораживай.