Красноармейский антирелигиозный учебник

Мы уже в предыдущих беседах узнали, что никакой души не существует, и вот, несмотря на это, по религиозному учению выходит, что душа существует, что она может жить даже после уничтожения организма. Попы уверяют, что только после гибели «бренного тела» начнется истинная жизнь. Только тогда, когда у трупа провалятся глаза, человек будет наслаждаться райскими картинами, когда расползутся ушные раковины, он будет слышать ангельское пение.

Однако первобытные дикари не обладали современным научным знанием о деятельности нервной системы. Первоначально смерть не вызывала у них никаких размышлений о том, что тут произошло. Когда у кубу проф. Фольц спросил, почему мертвый человек не может ходить, кубу пожимали плечами. Для них этот вопрос непонятен. Они могут только сказать, что мертвый человек не ходит, а почему, – они и не думают. Им некогда размышлять о смерти, так как вся тих жизнь заполнена беспрерывными поисками пищи.

^{Рис. 51. Вера в душу в древнем мире – греков. Душа в виде птицы вылетает из человека, пронзенного копьем.}

Первоначально первобытный человек даже не представлял, что должен обязательно умереть. Смерть была редким явлением в той небольшой группе людей, которую представляла собой первобытная бродячая орда. Особенно редко приходилось им видеть умершего естественной смертью, так как в небольшой группе дикарей в несколько десятков человек почти не бывает умирающих естественной смертью. Поэтому такая смерть им кажется необычайным явлением. В Южной Америке сохранилось, например, дикое племя «бакаири». Они говорили постившим их путешественникам, что умирать для них вовсе не обязательно. Они могут умереть случайно, на охоте, но чтобы смертью оканчивалась жизнь каждого, они этого не знают. Итак, древние люди, подобно племени кубу, не имеют еще веры в загробную жизнь. Было время, когда у них не было никакого представления о душе, о смерти, о мире сверхъестественном, они были безрелигиозниками.

Появление представления о душе

Первобытные люди с трудом даже понимали, что человек умер и больше никогда не станет живым. Ведь и в настоящее время иногда с трудом можно установить, наступила ли смерть. Часто зовут врача для этой цели. В древнюю же пору первобытные люди всякий глубокий обморок принимали за смерть. Ударили, например, человека дубиной по голове. он перестал двигаться, но прошел небольшой промежуток времени, он опять зашевелился. Для дикаря трудно понять: где сон, где обморок, где смерть.

Понимание затруднялось еще тем, что больных и ослабевших первоначально бросали, так как нести на себе во время постоянных переходов не могли, рабочего же скота не было. Кубу, например, в страхе разбегаются от тяжело больных и умирающих, бросая их на произвол судьбы. Да и нельзя о них заботиться, так как-пищи хватает только на здоровых.

Но постепенно люди узнали, что смерть не то, что глубокий обморок или тяжелая болезнь. Помогло тут то обстоятельство, что постепенно положение древних людей изменилось к лучшему. Появились у них хорошие каменные орудия. Охота сделалась более удачной. Появился досуг. Не так часто уже приходилось переходить с места на место и гоняться за добычей. Развивалась оседлость. Раньше продуктов хватало только для здоровых, теперь же появился излишек. Больных и стариков перестали бросать на произвол судьбы, а стали прикармливать их. Стали присматриваться к явлениям смерти. Многие века протекли, пока освоились с явлением смерти и смогли безошибочно определять, когда наступает смерть.

В конце концов было установлено, что мертвый делается неподвижным. Дыхание у него прекращается, тело холодеет и костенеет. Если больной умирает от раны, из нее выливается кровь, и после этого человек умирает. И опять долгое время прошло, прежде чем люди задались новым вопросом: почему же вместе с тем, как отлетело дыхание или вытекла кровь, человек делается мертвым? Какой ответ могли дать на этот вопрос древние люди? Ведь они не знали, как знают современные врачи, почему и как происходит смерть. Они разрешили загадку смерти по-своему, так, как могли разрешить, не обладая никакими научными знаниями о душевной деятельности человека.