Красное бедствие

Свечи, проклятые свечи повсюду, полумрак в комнатах, холод, жрицы из дома Убывающих Лун похожие на тени – они сновали туда-сюда, порой просто появляясь из воздуха. Их холодные белые глаза, нечеловечески красивые, заостренные лица – за прошедшие полгода Савьер так и не привык к ним. Некоторые из жриц были похожи на мумий, на иссохшее подобие эльфа из лунного народа, проведшего последнюю сотню лет под землей без пищи и воды. В их ломких пальцах находилась судьба Пятнадцати Свободных земель, и они не спешили делиться своими планами ни с кем, кроме брата.

Едва вспомнив о Лаверне, Савьер почувствовал боль, жидким пламенем растекающуюся по ноге. Властолюбивый идиот, пожелавший получить власть над Большими Домами, будь он проклят.

Над ним промелькнула тень, на мгновение заслонившая бледно-желтое подобие солнца. Савьер даже головы не поднял, чтобы не видеть уродливую морду эмпуссии. Эти твари теперь повсюду – они охраняют Дом-Над-Водой днем и ночью, ходят по коридорам, пугая слуг, ревут, как дикие звери, учуяв кровь. Вид их покрытых шерстью тел вызывает тошноту, к которой Савьер уже привык. Он вообще очень терпеливый, когда речь заходит об отвращении, себя же он, в конце концов, как-то переносит.

– Я повсюду вас искала!

Запыхавшаяся Зоуи остановилась рядом и согнулась, уперев руки в бедра. Она присягнула Лаверну, как и большая часть слуг. Савьер и сам склонился перед братом, морщась от ужасной боли в искалеченной ноге. Был ли у них выбор? Едва ли. Смерть или повиновение – вот и все, что Лаверн предложил им.

– Император желает вас видеть.

Император.

Савьер стиснул зубы и прибавил шагу, насколько смог себе позволить, чтобы позорно не свалиться на землю и не завопить. Зоуи пристроилась рядом и даже открыла рот, чтобы предложить свою помощь, но он резко сказал:

– Я сам.

Девушка покорно опустила взгляд и подобрала подол платья, чтобы не запачкать его.

Каждый день Лаверн вызывал его к себе. И каждый день Савьер поднимался в его башню, минуя сто сорок шесть ступеней. Несколько раз он плакал у двери кабинета, прежде чем войти.

На обратном пути он позволял себе стонать сквозь сжатые зубы и что-то подсказывает ему, что именно этого Лаверн и добивался. Кто знает, может он прижимался ухом к двери и слушал, как брат стонет и охает, пытаясь заставить себя подняться по трижды проклятой лестнице.

– Вас проводить? – робко спросила Зоуи, когда они вошли в замок.

– Я справлюсь.

Не хватало еще разрыдаться у неё на глазах.

Савьер нарочито медленно поднялся на второй этаж, прошел по широкому коридору, застеленному красным ковром, и открыл дверь, ведущую в башню.

– Ну, вот и я, – пробормотал он, с усилием поднимая ногу и забрасывая её на первую ступень.

Вскоре ему пришлось остановиться, чтобы перевести дух. Рубашка промокла и прилипла к спине, пот крупными каплями стекал по лбу и падал на щеки. Что ж, двадцать ступеней позади. Осталось всего ничего.

В прошлый раз Лаверн приказал ему явиться, чтобы узнать, как прошел день у его “любимого брата”. Разговор занял пару минут. За день до этого он предложил ему выпить чаю, но, когда Савьер добрался до кабинета, передумал. Изощренная пытка, в изобретательности Лаверну не откажешь.

Почему он не может просто лечь на живот и ползти? В конце концов, падать ниже уже некуда.

Увидев впереди дверь, Савьер сжал зубы и поднялся еще на несколько ступеней. Хорошо. Осталось немного, всего шесть раз перебросить ногу вперед, подтянуться, опираясь на трость, и попытаться не убить себя в приступе отчаяния.

Он ввалился в кабинет не позаботившись о том, как выглядит. Сил не осталось ни на что, даже стоять было чертовски больно, но он все же сохранил равновесие и даже выпрямился, борясь с желанием схватиться за пылающее бедро.

– Ты звал меня?

Губы Лаверна растянулись в хищном оскале. Он медленно поднялся из-за стола, потянулся, откинул за спину длинные волосы и подошел ближе, явно наслаждаясь происходящим.

– Где ты был?

– Гулял.

– Разве долгие прогулки не вредят твоей ноге?

«Моей ноге вредит крутая лестница, проклятый ты идиот», – мысленно прошипел Савьер, а вслух сказал:

– Если её не разминать, она станет совсем бесполезной.

– От всего бесполезного следует избавляться, так мне думается. Ты согласен?

– Если речь идет о моей ноге, то нет.

Лаверн окинул его оценивающим взглядом.

– Я получил сокола от дома Наполненных Чаш.

– Они сдаются? – Савьер взглядом нашел кресло и уставился на него, мечтая только о том, чтобы сесть.

– Лорд Оррен настроен решительно. Кажется, он не слишком печется о судьбе своей семьи. Я уже отдал приказ эмпуссиям и довольно скоро Синяя Крепость получит мой маленький подарок. Маленький кровавый подарок.

Боль стала нестерпимой, Савьер почувствовал, как на глаза навернулись слезы. Нужно жалеть лорда Оррена, оказавшегося слишком упрямым чтобы понять, какая сила стоит за его братом, но он не может думать ни о чем кроме собственных суставов, превратившихся в точки опаляющей боли.

– Я м-могу с-сесть?

– Ты снова стал заикаться? – с притворной жалостью спросил Лаверн. – Конечно, дорогой брат, садись, как я могу отказать тебе.