Красное бедствие

Горячая вода помогла сведенным мышцам расслабиться и Савьер испытал ни с чем не сравнимое облегчение. Он провел в ванне куда больше времени, чем планировал, а когда попытался выбраться из нее едва не свалился на пол. Чудом устояв на здоровой ноге, он мысленно поблагодарил Трёх, обернул полотенце вокруг бедер и вернулся в комнату.

Зоуи развела огонь в камине и приготовила для него одежду, а сама куда-то ушла, предоставив ему возможность самостоятельно втиснуться в узкие брюки с широким поясом. Приняв этот вызов, Савьер уселся на край постели и начал одеваться.

Спустя полчаса он отбросил прочь проклятые брюки, схватил подушку и, уткнувшись в нее лицом, исступленно заорал.

Проклятье!

– Зоуи! – выкрикнул он. – Зоуи!

Смирившись с тем, что служанка позабыла о нем, Савьер встал и подошел к скомканным брюкам. Неловко отставив в сторону больную ногу, он начал приседать, пытаясь подхватить пальцами ткань. Лишь третья попытка увенчалась успехом – брюки оказались в руке. К этому моменту он вспотел, его лоб покрылся испариной, а под мышками появились смердящие пятна.

Сорвав с себя рубашку, он снова пошел в уборную, еще раз омыл себя остывшей водой и, беспрерывно ругаясь, вернулся в комнату. Найдя в шкафу сносного вида блузу, он положил её на постель, а сам вступил в схватку с брюками.

Кое-как справившись с ними, Савьер едва не разрыдался от счастья. Сам! Сам сумел надеть проклятые брюки! Да, этим определенно стоит гордиться.

Закончив одеваться, он вышел из комнаты и махнул рукой проходившему мимо слуге. Тот не стал задавать вопросов – подставил плечо и помог Савьеру спуститься. Хорошо, что Амели этого не видела.

Савьер снова задумался о том, позволят ли им пожениться. Когда дело касалось установления родственных связей между Большими Домами, места для любви обычно не оставалось.

Любит ли его Амели? Есть ли у нее хоть какие-то чувства кроме детской привязанности? Если она считает его братом, вряд ли их союз будет счастливым. Рано или поздно она полюбит кого-то и тогда…

Савьер отпустил слугу и поправил ажурный воротник блузы. Лучше не думать об этом, Лаверн может отправить его в монастырь или в фамильный дом на границе, подальше от замка, лишить наследства, и тогда лорд Барелл точно не позволит племяннице связать с ним свою жизнь.

В зале было шумно, слуги сновали между длинных столов, накрытых белыми скатертями. Лаверн сидел на резном троне их отца и со скучающим видом разглядывал собравшихся. Рядом на каменном постаменте лежал венец Дома Багряных Вод – искусно выкованный и украшенный рубинами, он передается в их семье из поколения в поколение. Никто не помнит, кто приказал выковать его, но на каждом портрете, украшающем стены, изображены их надменные предки и их головы украшает неизменный венец.

– Брат! –Лаверн лениво улыбнулся и поманил его к себе. – Мы ждали только тебя.

Савьер медленно приблизился к нему и сказал:

– Прости, что заставил ждать.

– Думаю, все понимают, насколько тебе сложно, – с притворной жалостью произнес Лаверн. –Сядешь рядом?

Еще три ступени. Нет уж.

– Меня устроит место за общим столом. Ты позволишь?

– Как тебе угодно.

Лишив брата наслаждения лицезреть, как он карабкается по ступеням, Савьер развернулся и медленно пошел в сторону щебечущих между собой Амели и Астары.

Со стороны они казались близнецами, но их характеры такие же разные, как пламя и лед. Если Амели предпочитала конные прогулки, охоту и занятия с оружием, то Астара все свободное время проводила за шитьем и книгами. И угораздило же отца выбрать Савьеру в невесты именно Амели. Как он будет развлекать ее? Наймет шута?

– Савьер. –Амели улыбнулась ему и указала на свободное место рядом с собой. – Я надеялась, что ты присоединишься к нам.

Он сел и выпрямил ноющую ногу. Астара кротко улыбнулась и принялась шептаться с соседкой, кажется, дочерью одного из лордов Малого Дома. Странно, что Лаверн позволил прийти на церемонию не только представителям Больших Домов.

– Я рад видеть вас в этом зале! И пусть нас собрало здесь горе, мы не дадим ему омрачить церемонию! – Голос Лаверна заглушил все остальные звуки.

Музыка смолкла, все взгляды устремились к наследнику Дома Багряных Вод. В черно-бордовом костюме, с зачесанными назад волосами он выглядел настоящим лордом, которым пока не стал.

Вперед вышел Говорящий – сухой старик, обрядившийся по случаю в дорогую вышитую золотом мантию. Взяв с бархатной подушки витой венец Дома Багряных Вод, он поднял его над головой и затянул молитву Матери:

– Всепрощающая и Единая, дающая и принимающая, Великая Мать морей и рек, земель и небес, обрати свой лик на наследника Великого Дома Багряных Вод, Лаверна Второго! Даруй ему мудрость и выдержку, всели в его сердце…

Савьер прижал руку к сердцу и встал, как и все присутствующие в зале. За молитвой Матери последовала молитва Мастеру, а за ней – Жнецу. Говорящий закончил свою долгую речь и повернулся, чтобы возложить венец на голову Лаверна. Гости затаили дыхание.