Красное бедствие

Ромэйн протиснулась мимо него и вышла из кабинете не обернувшись. Хэль проводил ее взглядом.

Оставшись один, он уселся на стол и откинулся назад, опираясь на руки. Удовлетворение – вот, что он чувствовал. Впервые за долгие века он был сыт, влюблен и готов положить к ногам возлюбленной что угодно – и головы врагов, и все Упорядоченное.

Вот только он никак не мог понять, как быть с этой любовью дальше. Когда война закончится и голова Лаверна будет насажена на пику, он, Халахэль, должен будет уйти, вернуться в Фату и собрать новую дюжину генералов. Что может быть хуже, чем остаться среди смертных? Только разлука с ней.

Он задумчиво выводил линии на поверхности стола, размышляя, когда в кабинет вошел длинноухий юнец, едва не ограбивший Ромэйн.

– Кого-то ищешь? – спросил Хэль, вальяжно развалившись на столе.

– Да, нашу боевую леди, – ответил юнец. – Хотел сказать, что отправил соколов всем, о ком смог вспомнить.

– Я ей передам.

– Ты сторожевым псом заделался?

– Осторожнее, человек, – Хэль усмехнулся, – не стоит говорить со мной в таком тоне.

– Не знаю, что ты за тварь такая, но я тебя не боюсь, – заявил юнец, выпятив грудь.

– Правда?

Хэль в мгновение ока оказался за его спиной. Райордан вздрогнул и попытался обернуться, но демон обхватил его сзади, прижался к нему всем телом и прошептал в самое ухо:

– Ты напуган так, что вот-вот обделаешься.

– Отпусти меня! – выкрикнул Рай, отчаянно извиваясь в стальной хватке. – Немедленно!

– Не заигрывай с силой, о которой ничего не знаешь.

Не успел Рай опомниться, как Хэль снова оказался перед ним, вальяжно развалившийся на столе и совершенно спокойный.

– Монстр! – прорычал Рай, тыча в него пальцем. – Чудовище!

– А я слышал, что монстром называют тебя, Райордан из Дома Ледяных Мечей, – вкрадчиво сказал Хэль. – И не стыдно тебе было так поступать с младшим братом?

Он чувствовал волны ненависти, исходившие от вспыльчивого юнца, и наслаждался ими.

– Ничего ты, мать твою, не знаешь, – прорычал Райордан.

– Люди говорят другое. – Хэль принялся рассматривать свои ногти делая вид, что его совершенно не интересует этот разговор. – И твой отец верит им.

– Пусть катится в Фату!

– Так ему и скажешь, когда вы встретитесь на Солнечном Пике?

Рай побледнел. Хэль видел, какого труда ему стоит не наброситься на него.

– Задница твоего брата стоила того, чтобы быть отлученным от Дома? – Хэль облизнул губы.

– Ты ответишь за эти слова, – сквозь зубы прорычал Рай.

– Буду с нетерпением ждать.

Юнец выскочил из кабинета, Хэль проводил его взглядом и удовлетворенно улыбнулся. Маленькая шалость, ничего особенного, он просто прочитал в мыслях мальчишки то, что тот пытался скрыть. Наверняка между братьями ничего не было, но Райордан стыдится этих слухов, ненавидит их и то, что они сделали с его жизнью.

В следующий раз мальчишка подумает, прежде чем грубить ему.

Хэль потянулся и прикрыл глаза, отдаваясь истоме, охватившей тело. Да, так хорошо он не чувствовал себя очень давно.

Глава 29

Савьер дохромал до двери и замер в нерешительности. Из-за створок из рунической древесины доносились недвусмысленные звуки и ему стало настолько противно находиться в этом месте, что он едва не ушел, но вовремя вспомнил о предстоящем спуске по лестнице, от одной мысли о котором его ногу свела судорога.

Ему пришлось стоять под дверью и слушать, как Лаверн занимался с кем-то любовью. Слюна во рту стала горькой, ему захотелось сплюнуть прямо на толстый ковер.

«Какой же он мерзавец», – со злостью подумал Савьер.

Узнать Элинор достаточно хорошо он не смог, но был уверен, что она никогда не позволит себе впустить в свою постель кого-то кроме Лаверна, тогда как тот ни в чем себе не отказывал.

Савьер не выдержал и ударил в дверь набалдашником трости. Влажные хлопки прекратились, он услышал возню, голоса, а спустя мгновение Лаверн выкрикнул:

– Входи!

В спальне пахло потом и чем-то еще, скорее всего, недавней близостью. Савьеру захотелось выскочить из комнаты и опорожнить желудок.

Лаверн лежал на подушках, едва прикрытый атласной простыней. Девушка рядом с ним закрылась одеялом до самого горла и испуганно таращилась на Савьера. Тот едва сумел подавить рвущийся из груди разочарованный вздох.

– Что тебя привело, брат? – лениво потянувшись, спросил Лаверн. Пряди черных волос прилипли к его вспотевшему лбу.

– Ты посылал за мной, – ответил Савьер, старательно отводя взгляд от полуобнаженного брата.

– Точно! – Лаверн ухмыльнулся. – Как видишь, мне не хватило времени закончить некоторые… Дела.

– Да, я вижу. – Голос Савьера дрожал от напряжения. – Может, ты все-таки оденешься?

– Как там тебя? – Лаверн повернулся к девице.

– Лиза, мой господин.

– Уйди, Лиза. Но, – Лаверн провел рукой по заметной округлости ее груди, обтянутой тонким одеялом, – возвращайся вечером.

Савьеру пришлось смотреть на то, как Лиза выпутывается из одеяла, как трясутся ее груди, как подрагивают руки, как она натягивает юбку и рубашку. Ему не нравилось то, что он видел, и дело было вовсе не в девушке.

Когда их оставили наедине, Савьер не выдержал и злобно бросил:

– У тебя есть жена.