Красное бикини и черные чулки

— И правда, Жанка, сбегала бы ты, купила ему чего-нибудь. Нужно же ему подкрепиться. — Я поняла, что Порфирия нужно срочно накормить, а то, пока он думает только о жратве, ничего путного от него не добьешься.

— Ну хорошо, — Жанка поднялась с продавленного дивана под аккомпанемент скрипучих пружин. — Только не позволяй ему вставать, он еще очень слаб.

Я торжественно поклялась Жанке, что не позволю ему и шевельнуться, а Порфирий крикнул ей вслед:

— Пивка, пивка не забудь!

Только за Жанкой захлопнулась дверь, как Порфирий резво подскочил со своего смертного одра и молниеносно скрылся в направлении сортира. Возвратился же он оттуда, слегка пошатываясь, под заунывное завывание сливного бачка, потянулся, сощурившись, выглянул в окно и доверительно поведал:

— Пока с утра пивка не хряпну, не человек.

Это уж точно, на человека Порфирий походил весьма отдаленно, хоть бы даже и после пивка. Такое ощущение, что он — представитель тупиковой побочной ветви на тернистом эволюционном пути от макаки к гомо сапиенсу. Впрочем, на данном историческом отрезке эта малозначительная деталь не играет практически никакой роли.

— Э-э… Значит, картину ты продал на Краюхе? — вернулась я к главному.

Порфирий наморщил лоб, силясь то ли вспомнить, то ли сообразить, и впал в состояние, близкое трансу. Я даже подумала, может, у него опять приступ какой, или, того хуже, агония. Но, слава богу, все обошлось.

— Ну так… — известил он меня наконец о благополучном завершении трудоемкого мыслительного процесса. — На Краюхе…

— Этот деятель. Ну покупатель. Он что, сразу к тебе подошел или ходил выбирал?

— Черт его знает! — Порфирий, громко покряхтывая, снова с ногами взобрался на диван. — Натурально как из-под земли вырос. Посмотрел мои работы, похвалил технику… Еще сказал, что хотел бы что-нибудь такое купить… Э, на даче, дескать, повесить, над камином… Да где же эта Жанна Аркадьевна запропастилась, тудыть ее? Кони тут бросишь, покуда ее дождешься!

И правда, где она там застряла? До тех пор пока этот троглодит не набьет свою требуху, ничего я из него не выужу!

Но тут — чу! — в замке повернулся ключ. Жанка на всех парах влетела в комнату и, взгромоздив на колченогий стол свой туго набитый картофельный мешок, стала выгружать из него невиданные яства в виде сосисок, батона и связки бананов.

У Порфирия хищно заблестели глазенки, Жанка только рот открыла, а он уже сжевал одну сосиску прямо с целлофановой оболочкой и жадно протягивал руку за другой.

— Да их же варить надо! — вскрикнула она.

— Не бойсь, у меня там, как в операционной, сплошная антисептика. — Порфирий красноречиво постучал по своей урчащей утробе.

Ну, с этим уж точно не поспоришь. Ведь так, паршивец, проспиртовался, что, когда наступит срок, его и черви глодать не станут, от одного духа закосеют.

— А где пиво? — отрыгнул он, управившись с сосисками.

— Тебе нельзя! — неуверенно пискнула Жанка и попыталась прикрыть своей тыльной частью полуразгруженную сумку.

Да где там! Порфирий налетел на нее, аки коршун, и выцарапал заветную бутылку «Жигулевского» местного розлива.

— Самое дешевое купила, — неодобрительно отозвался он о пиве, но гордо отказываться не стал, откупорил бутылку о край хромоногого стола, покрытого зазубринами, и, запрокинув голову, выхлестал до дна за один прием. — Уф-ф, а вот теперь я человек!

Лично я в последнем сильно сомневалась, но виду не подала.

— Ну хорошо, он купил у тебя картину, и что дальше? — продолжила я ровно с того самого места, на котором мне пришлось прерваться из-за того, что Порфирий набивал свое пузо.

— Нет, он ее не купил, — замотал головой этот забулдыга.

— Как не купил?! — вскричали мы с Жанкой одновременно.

— Он не купил ее на Краюхе, — невозмутимо ответствовал Порфирий, — я пригласил его сюда, — он обвел руками свою захламленную берлогу, — чтобы он смог выбрать, потому что на Краюхе у меня только три пейзажа было. Он и выбрал «Вид на морскую гавань», сказал, это именно то, что ему нужно. И заплатил хорошо.

— А бутылка откуда взялась?

— А бутылка, это уже потом… Я сам за ней в палатку за углом сбегал. И мы с ним обмыли это дело. Он покупку, а я продажу, а дальше… — Порфирий растерянно посмотрел на Жанку.

— Что было дальше, ты, конечно, не помнишь, — со вздохом довела я его мысль до конца.

— Нет, дальше было то, что я проснулся и увидел многоуважаемую Жанну Аркадьевну.

Да, немного же я добилась от этого обалдуя, прямо скажем, немного.

— Ну а белых лилий у этого щедрого покупателя в норковой шапке случайно с собой не было? — поинтересовалась я, ни на что особенно не надеясь, попутно перехватив встревоженный взгляд Жанны Аркадьевны.

— Лилий? — Порфирий почесал темечко. — Это в каком смысле?

— В прямом! — Так и въехала бы по этой пропитой роже.

— Нет, лилий я при нем не видел, — покачал головой доморощенный Айвазовский, — а вот мобильник у него был.

Я присмотрелась к Порфирию повнимательнее: так врет он все-таки или нет? Пожалуй, что не врет, слишком уж тупое у него выражение лица.

— Я же тебе говорила! — тут же активизировалась Жанка. — Он здесь совершенно ни при чем!