Адмирал Колчак считает положение в Петрограде – катастрофичным, в Ставке – сомнительным. Главнокомандующие всеми западными фронтами не принимают мер против мятежа. Россия в разгар войны остаётся без реальной власти. Адмирал предлагает Его Императорскому Высочеству для спасения страны – объявить себя диктатором. И ставит в его распоряжение Черноморский флот для сомкнутия с Кавказским фронтом. Это будет – цельная нетронутая сила, с которой посчитается Петроград. Всё.
Так неожиданно, таким ударом – как буря морская в лёгкие!
Диктатором? Какая дерзость!
Но и какой военный шаг!
Диктатором? – это даже больше Верховного Главнокомандующего?
– Нет – меньше, меньше! – горячо уверяла Стана. – Это – не из рук правительства, и потому меньше! Да как можно поддаваться? Он зовёт тебя к мятежу! Ты – уже Верховный, чего ещё? Зачем диктаторство? И – как ты можешь сейчас повернуть? И против гостеприимного Тифлиса?
Для неё – уже всё было решено безповоротно.
Да, правда, – опоминался великий князь. Это – мятеж против правительства. И – как же обмануть доверие Тифлиса? И вот социалистов?.. С каким лицом?..
Нет, в реальности уже не оставалось такого поворота. Упущено. Упущено. (А обожгло – как зимой тогда предложение Хатисова одобрить государственный переворот…)
С глубокой печалью кивал великий князь:
– Увы, увы… Поедешь к Колчаку и скажешь…
– Да не поедет он в Севастополь! – вмешалась мать, уже всё обдумавшая. – Ты отказал, а всё равно будет носить характер сношений. Ты – Верховный Главнокомандующий, и ты перекомандуешь лейтенанту ехать с тобой в Ставку!
И – опять она была права.
И зачем уж, правда, Колчак – так дерзко, так неожиданно…?
Нет-нет, о нет! – немыслимо, неразумно бунтовать против правительства, против общества, против всей России! И – против, может быть, Ставки? Так и не хватит сил.
Стана была права.
Конечно великий князь отказался.
Но – с внутренним сожалением, сокрушением, будто самое красивое – вдруг потеряно.
Нет, напротив! – надо всячески укреплять сношения с новым правительством. Странно, что три телеграммы послал вчера князю Львову – а ответа ни единого. Может быть, они чем-то недовольны?
418
Убийство Непенина.