Красное море под красным небом

— Так давай уберемся отсюда и примемся за что-нибудь действительно солидное, — сказал Локки. — Ты хочешь честной воровской работы? Отлично. Давай пойдем и подцепим по-настоящему крупную рыбу, как делали в Каморре. Ты хотел видеть, как я краду. Идем и будем красть.

— Но Таврии Каллас…

— Он не раз умирал и раньше, — сказал Локки. — Искатель тайн Азы Гуиллы, верно? Так пусть опять их ищет.

— Черт побери! — Жеан подошел к окну и осторожно выглянул. Свистки по-прежнему доносились с нескольких сторон. — На поиски места на корабле может уйти несколько дней, а с твоей добычей по суше нам не выбраться… теперь неделю или две будут проверять всех выходящих из ворот.

— Жеан, — сказал Локки, — ты меня разочаровываешь. Ворота? Корабли? Я тебя умоляю. Мы говорим не об этом. Да мы можем прямо в полдень провести мимо любого городского констебля стадо коров. И идти голяком.

— Локки? Локки Ламора? — Жеан досадливо потер глаза. — Где ты был все эти недели? Я думал, что живу с жалким ничтожеством, которое…

— Хорошо, — сказал Локки. — Отлично. Ха. Да, возможно, я заслужил пинок в лицо. Но сейчас я серьезен: убраться отсюда не труднее, чем приготовить какое-нибудь блюдо. Спустись вниз. Разбуди хозяина. Дай ему еще серебра — в этих кошельках его достаточно. Я безумный каморрский дон, верно? Сошлись на мой безумный каприз. Достань грязную одежду, яблок, печь и черный железный котел, полный воды.

— Яблоки? — Жеан почесал бороду. — Яблоки? Ты имеешь в виду… трюк с разжеванными яблоками?

— Вот именно, — ответил Локки. — Достань мне все это, я вскипячу воду, и к рассвету мы сможем унести ноги.

— Хм… — Жеан открыл дверь, вышел, но, перед тем как исчезнуть, обернулся. — Беру кое-что обратно. Но оставляю за тобой «лживый, бесчестный, жадный, потворствующий себе сукин сын».

— Спасибо, — ответил Локки.

6

Когда несколько часов спустя они выходили из северных ворот Вел-Вираззо, шел мелкий дождь. На восточном горизонте под бегущими темными облаками вставало солнце. Солдаты в пурпурных куртках с отвращением смотрели на них с пятнадцатифутовой городской стены; тяжелая деревянная калитка для вылазок захлопнулась с грохотом, словно тоже рада была от них избавиться.

Локки и Жеан были одеты в рваные плащи и укутаны в лохмотья, обрывки простыней и одеял. Толченая кашица из вареных яблок, еще теплая, проступала сквозь «повязки» у них на руках и груди и облепляла лица. Конечно, терпеть такой слой под одеждой не очень приятно, но лучшей маскировки в мире нет.

«Скользкая кожа» — мучительная, неизлечимая болезнь, и страдающих ею сторонились больше, чем прокаженных. Если бы Локки и Жеан подошли к городским стенам снаружи, их ни за что не пропустили бы. А так солдат не интересовало, как они вообще попали в город; они старались побыстрей от них избавиться.

Пригороды за стеной выглядели жалко: несколько кварталов обветшавших одно- и двухэтажных зданий, украшенные кое-где ветряными мельницами, которые в этих местах приводят в действие кузнечные мехи. Во влажном воздухе над головой струился серый дым, а вдалеке гремел гром. Дальше за городом, где булыжники Теринского Тронного Пути уступали место грязной проселочной дороге, Локки видел заросли кустарника; кое-где торчали скалистые утесы или груды камней.

Деньги — и все остальное достойное транспортировки — были увязаны в маленький мешочек под одеждой Жеана, куда не решится заглянуть ни один стражник, даже если командир будет стоять над ним с обнаженным мечом и прикажет обыскать под угрозой смерти.

— Боги! — сказал Локки, плетясь по грязной дороге. — Я слишком устал, чтобы рассуждать логично. Нужно немного побездельничать.

— Хочешь ты или нет, но следующие недели тебе придется упражняться. Как раны?

— Чешутся, — ответил Локки. — Кажется, эта проклятая каша им не на пользу. Но все же дела не так уж плохи. Несколько часов движения дают себя знать.

— В таких делах Жеан Таннен знает толк, — сказал Жеан. — Больше остальных. В особенности больше того, кто именуется Локки Ламорой.

— Заткни свой жирный, уродливый и, безусловно, мудрый рот, — сказал Локки. — М-м-м… Смотри, как эти идиоты разбегаются от нас.

— А ты бы поступил по-другому, если бы встретил на дороге двух больных скользкой кожей?

— Хм… Думаю, нет. Ноги чертовски болят.

— Отойдем от города на милю-другую, тогда и найдем место для отдыха. Когда оставим за собой несколько лиг, сможем убрать это мерзкое пюре и снова будем выглядеть приличными путниками. У тебя есть соображения, куда нам идти?

— Мне кажется, это очевидно, — ответил Локки. — Такие городки для мелких воришек. А нам нужны не медяки, а белое золото. Пойдем в Тал-Веррар. Там что-нибудь обязательно подвернется.

— М-м-м… Тал-Веррар. Это недалеко.

— У каморрцев большой опыт грабежа их тал-веррарских двоюродных братьев, поэтому я говорю: в Тал-Веррар, — сказал Локки. — Там ждет нас слава. — Они шли в тумане под мелким дождем. — И ванна.

Глава вторая Реквин

1

Хотя Локки видел, что Жеан не меньше его встревожен происшествием на Ночном Рынке, они больше об этом не говорили. Их ждала работа.