Красное на черном

Я могла проигнорировать его. Не подходить. Но я не смогла. Он плохо выглядел. За пару месяцев до этого был цветущим крепким мужчиной, а тут похудел, кожа какая-то серая стала. Он попросил сесть в машину, и я села. Пожалела его. Он чуть не плакал. Сказал, что родной сын не считает его за человека. Но на самом деле сам Тихомиров серьезно болен, скоро операция. На выздоровление шансов очень мало. Да, он очень виноват перед всеми. Новую спутницу жизни любит, она красивая девушка, но он не дурак и понимает, что именно на самом деле ей от него нужно. Поэтому принял решение – хочет все свои деньги оставить нам с Андреем. Если мы захотим, то можем поделиться с Раисой Петровной. Это на наше усмотрение. Он сам ей, мол, предлагал алименты, когда уходил, но она отказалась, поэтому вряд ли примет от него помощь. А вот от нас – легко. Я слушала его, а внутри меня разрывало на части. Деньги нам были не нужны, нам хватало. Мы все работали, а Раиса Петровна получала хорошую пенсию. Она бывшая балерина, вы знали? Учила детей в балетной студии. К тому же ей еще за частные уроки доплачивали. Мы не нуждались. И я бы на месте Андрея тоже отказалась от помощи предателя-отца. Собственно, именно поэтому Олег Анатольевич и поджидал меня возле «Терра Нова». Он был очень расстроен отказом Андрея брать деньги, но добавил, что понимает его. Он попросил меня о помощи. У него был план. Если не удается договориться с сыном, то может помочь его девушка. То есть я. Олег Анатольевич сказал, что будет переводить деньги мне, потому что Андрей мне точно не откажет. Со временем он успокоится, поймет и простит. Тихомирову было все равно, как мы их потратим. Главное, чтобы они попали в нужные руки. «Не имею права решать за вас!» – сказал он. Вообще Олег Анатольевич всегда относился ко мне хорошо. Про моих родителей вы уже знаете, с ними было очень трудно, и я росла, как перекати-поле. Тихомиров сразу же окружил меня вниманием и даже прозвище дал – Ушастик. Мои уши действительно оттопыренные… Он просто хотел помочь, понимаете? А его не стали слушать. Гордость, обида – все это помешало Андрею адекватно воспринять просьбу родного отца. Он был уверен, что тот покупает его доверие. Но Тихомиров не покупал. Говорил, что ему нет прощения, что он всем сделал больно. Бог его уже наказал, и не факт, что он вылечится. Но он ведь хоть как-то может искупить вину?

– И вы поверили, – сказал Стас.

– Не сразу, – возразила девушка. – Несколько дней я обдумывала услышанное и все больше принимала сторону Олега Анатольевича. Человек, возможно, умрет. Нельзя отказывать ему в этот момент. Он хочет искупить вину, это серьезно. Андрея я уговорила. Пришлось даже поссориться, но своего я добилась. Донесла, так сказать, суть вопроса до его рассудка. Мало того, он сам дал номер своей карты, а я уже переслала номер Тихомирову. В тот же день Андрей получил от отца двести пятьдесят тысяч рублей. Потом переводы стали регулярными, два раза в месяц. Меньше ста тысяч никогда не присылал. Раисе Петровне мы решили пока что ничего об этом не говорить. Но Андрей солгал, что стал хорошо зарабатывать, и изредка подкидывал ей деньжат.

– А с вами он делился?