Красное на черном

– Если честно, я надеялась на это, но несколько в другом плане. Он знал, что я мечтала съездить за границу. Мы с ним дальше Подмосковья никуда не выбирались, а я хотела посмотреть мир. Да, я мечтала о многом и рассчитывала на то, что он поделится со мной деньгами, но этого не случилось. И сам он вдруг изменился. Стал дуреть от богатства. Иногда казалось, что он хвастался передо мной деньгами, а мне это казалось диким. Мы же вместе живем, я твоя почти что жена! Угости меня в ресторане, купи путевку в Турцию! Не надо золота или дорогой машины, я не об этом! Вы не подумайте, я ни слова ему не сказала, все держала в себе. А он будто не догадывался. Словно вошел во вкус и понимал, что от отца можно получить еще что-то. Например, не платить за аренду офиса, ведь зданием владеет именно Олег Анатольевич. Да-да, у него стали возникать и такие мысли. Это был сложный период. Я захотела вернуть прежнего Андрея, но… бесполезно. Еще меня задевал следующий момент. Олег Анатольевич так и не потерял надежды увидеться с сыном лично, но тот не отвечал на его звонки и по-прежнему отзывался о нем очень плохо. Получается, что помощь принимал, но за спиной поливал его грязью. Лицемерненько, не находите? Так продолжалось полгода или где-то около того. Однажды Андрей со смехом рассказал, что «кинул» отца. Тот снова попытался связаться с ним, и на этот раз Андрей решил ответить на звонок. Олег Анатольевич очень обрадовался, благодарил за это, а потом стал рассказывать о своей болезни, о том, что скоро уезжает за границу, в какой-то госпиталь, это единственное место в мире, где ему могут помочь вылечиться, но шансы слишком малы… Знаете, чем хвастался Андрей? Тем, что оборвал рассказ отца на полуслове и бросил трубку. Я и это пережила. Ни слова не сказала. А потом он сошелся с Ингой. Не хочу вспоминать, что тогда было. Мой парень куда-то пропал, будто его украли, а его место занял какой-то козел. Не хочу говорить об этом. Не буду. Если бы не Ваня, который оказался другом по несчастью, я бы, наверное, сошла с ума от происходящего. Но именно он помог мне прийти в себя. Не стану повторяться, вы и сами все знаете. Сейчас мне очень жаль, что у нас с Ваней не сложилось, но сам опыт наших отношений, как я уже говорила, был великолепен. Во всех смыслах. Андрей так ничего про нас и не узнал. Вы, наверное, думаете, что я какую-то фигню вам втираю, но это не так, – с уверенностью произнесла Марина. – Каждый сыграет свою роль позже.

– Говорите все, что считаете нужным, – ответил Стас. – Официально чистосердечное признание будет выглядеть менее объемным, но мы сейчас хотим добраться до сути случившегося, правильно?

– Спасибо за то, что понимаете. А можно кофе?

– Конечно. Как обещали.

Гуров включил чайник, достал банку с кофе.

– Тихомиров появился в конце лета. Мы с Андреем уже вернулись к прежнему образу жизни. Он уверил меня, что расстался с Ингой. Все утряслось, успокоилось. Переводы от Олега Анатольевича продолжали поступать, но суммы изменились в меньшую сторону. Я-то понимала, что это, наверное, из-за дорогого лечения. В глубине души я уже восхищалась Тихомировым. Признал ошибку, постарался исправить, был отвергнут, унижен, брошен своим единственным ребенком, но, несмотря ни на что, держал слово. У меня случился какой-то стокгольмский синдром, ей-богу. Однажды вечером я закончила работать раньше Андрея и ждала его на улице, чтобы вместе пойти домой. Он в тот день хотел ехать на машине, но я уперлась и уговорила добраться на метро. Стою, курю и вдруг вижу, как подъезжает к обочине знакомый «Мерседес». В нем был Тихомиров. Я подошла к машине, но в нее садиться не стала, чтобы Андрей случайно не заметил. Олег Анатольевич выглядел прекрасно. Сказал, что случилось чудо – ему помогли поправить здоровье, но восстановление предстоит длительное и недешевое. И теперь, когда обстоятельства изменились, он хотел бы получить свои деньги обратно.

– Вот эт-то поворот! – вырвалось у Стаса. – Лёва, ты это слышал?

– Слышал, слышал.

Гуров протянул Марине кружку с кофе.

– Спасибо, – поблагодарила она.

– На самом интересном месте, – упрекнул Гурова Стас. – Продолжаем.

– Конечно, у меня челюсть упала, – округлила глаза Марина. – Как так можно? Ты же сам меня умолял принять твои чертовы переводы. А теперь хочешь их обратно?

– А почему он обратился с этой просьбой к вам?

– А к кому? К сыну? Я вас умоляю. Все переговоры велись через меня, потому-то он решил, что я снова готова ему помочь. Разумеется, я отказала. Тогда-то, наверное, и началось все самое странное. На другой день Тихомиров заявился ко мне на работу и попросил взять небольшой перерыв. Прицепился, как клещ. Отвез меня в кафе, заказал коньяк, салат с манго и пирожные навынос. В общем, делал все, чтобы подкатить. Но я уже поняла, что он снова заведет разговор о своем чертовом бабле. Так оно и вышло. Правда, он решил зайти с другой стороны.

– Это с какой же? – поинтересовался Стас.