Красное на красном

— И не назовет, — успокоил кавалериста Рокэ, — так что, сударь мой, не бойтесь и смело рассказывайте о пушках на придорожных скалах. Там еще и камни приготовлены, чтобы обрушить на голову штурмующих. А теперь, Курт, вам самое время вздохнуть и сообщить, что мы свою артиллерию использовать для штурма не можем, так как крепостные орудия простреливают дорогу далеко вперед и снесут любую батарею, а у нас только легкие пушки и мортиры.

Как, господа, будете мне напоминать о достоинствах гайифских кулеврин и полукулеврин или поверите на слово, что я осведомлен об их возможностях?

— Я не намерен повторять то, что вы и так знаете. — На скулах артиллерийского генерала заходили желваки.

— Спасибо, Курт, я вам чрезвычайно обязан. Итак, после сокращенных за счет доверия к моим скромным познаниям артиллерийских страданий слушаем арию Савиньяка о том, что единственная обходная тропинка расположена очень неудобно. Эмиль, будьте так любезны, объясните моему оруженосцу, что отряд, который рискнет сунуться в обход, уничтожат во время спуска, а если он все же проскочит, защитники стены успеют развернуться и всех вырубить.

— Уверяю вас, Рокэ, герцог Окделл это понимает, — чопорно произнес Вейзель.

— Главное, чтобы это понимали наши кагетские друзья. — Рокэ плеснул водой вслед еще одной стрекозе. — Я даю им два месяца. Пусть убедятся в неприступности своего перевала.

— Два месяца? — выдохнули оба генерала. — Вы с ума сошли!

— Опять этот образ… Я десять лет подряд слышу о своем безумии, придумайте что-то поновее. Уверяю вас, за два месяца ни Барсовы Врата, ни Адгемарово золото никуда не денутся.

— Два месяца? — внимательно слушавший Бонифаций хитро глянул на Проэмперадора. — Почему именно два?

— Потому что с Кагетой нужно покончить до холодов. Неожиданность, Ваше Преосвященство, бывает двух видов. Когда вас еще не ждут, и когда вас уже не ждут.

То, что я слышал о наших дорогих «барсах» и не столь дорогих казаронах, заставляет усомниться в их терпении. Сначала они разбушуются, но через месяц им все надоест. Воякам станет скучно спать одетыми и воздерживаться от попоек. Надо полагать, вся толпа за неимением врага внешнего обратит свой пыл друг на друга.

— Вы рассчитываете на раздоры в кагетской армии? — быстро переспросил епископ.

— Я рассчитываю сыграть свою игру.

— Рокэ, — подался вперед Савиньяк, — зачем ждать, если можно ударить сразу? Наше появление будет полной неожиданностью. Бириссцы уверены, что мы еще в Варасте.

— Хорхе знает свое дело. Через два месяца они будут в этом уверены еще больше. Мне нужны бакраны, Эмиль, а им раньше, чем к концу лета, не успеть.

— Вы — блестящий военачальник, Рокэ, — Курт Вейзель походил на человека, который внезапно вспомнил что-то весьма неприятное, — и я согласен — мысль ударить по первопричине наших бед весьма удачна с военной точки зрения. Более того, я готов поверить, что вы возьмете Барсовы Врата, но мы не можем воевать с Кагетой. У нас нет доказательств ее причастности к набегам бириссцев, а по Золотому Договору мы не имеем права даже в горы входить, не то что штурмовать перевал. Если мы это сделаем, на Талиг бросятся все.

— В самом деле, — Савиньяк был явно встревожен, — я об этом как-то забыл.

— Вы подходите к делу слишком прямолинейно, — поморщился Рокэ, — и вот вам результат. Ох, господа, господа… Ну, с вами, Курт, все ясно, вы — примерный семьянин, напрочь лишенный порочных наклонностей, с вас и спросу-то никакого, но вы, Эмиль! Вы же играете, причем по-крупному, до вас должно было дойти, что с шулерами нужно играть по-шулерски.

Если б Гайифа и ее хвостоносцы объявили войну Талигу, это была бы честная игра, но они предпочитают плутовать. Прелестно. Пусть думают, что они на коне, и взвинчивают ставки, не будем им мешать.

— А потом? — резко спросил Курт Вейзель.

— А потом, — потянулся Рокэ, — я или подменю колоду, или смахну карты со стола.

2

Козлы были большими, чтобы не сказать огромными. Робер Эпинэ подобных тварей не только не видел, но и не представлял, что они где-то водятся. Тем не менее лохматые рогачи существовали и даже колотили рогами в, если можно так выразиться, ворота Барсовых Врат. Действия тварей выглядели вполне разумно — они отступали назад, наклоняли головы, хорошенько разгонялись и били по створкам, после чего отходили для новой атаки. Конечно, пробить окованные медью толстенные доски им было не под силу, но упорство и размеры непонятно откуда взявшихся зверюг впечатляли. Зрелище было то еще, особенно если учесть, что спины козлов покрывали плащи из барсовых шкур, на одном рогаче лицом к хвосту сидел абсолютно лысый всадник, а на спине второго красовалась клетка, в которой отчаянно металось нечто несусветное. Еще более странные вещи происходили в самой цитадели. Если Роберу было скорее смешно, то обычно невозмутимые бириссцы, составлявшие половину гарнизона, впали в ярость, а кагеты усиленно опускали глаза. И НИКТО НИЧЕГО не предпринимал!