Красное небо. Невыдуманные истории о земле, огне и человеке летающем

Командующим войсками ООН стал семидесятилетний американский генерал Дуглас Макартур, прославившийся ещё на Первой мировой, а в 1945 году принимавший капитуляцию Японии. Клэй Блэр: «Он был великим и парадоксальным человеком, благородным и бесчестным, вдохновляющим и раздражающим, надменным и скромным, лучшим из людей и худшим из людей, самым многообразным, самым смешным и самым скрытным… Яркий, властный и апокалиптичный, он выступал как павлин, не признавал своих ошибок и старался прикрыть их детскими уловками. Однако он обладал огромным личным обаянием, железной волей и мощным интеллектом». Макартур вёл себя не как военный, а как политик, конфликтовал с президентом Трумэном, превышал полномочия, нарушал правила субординации, переходил на личности и не скрывал своих президентских амбиций. Трумэн по разным причинам это терпел – до поры.

Как выразился американский полковник Чарльз Дж. Тэшнер, Америке выпал «крупный урок географии»: американцам, до того знавшим Корею «только по названию», предстояло усвоить много нового.

То же самое можно сказать о советских гражданах.

СССР помог Китаю развернуть оборонную промышленность, обучал китайских военных, направил в Китай советников в генеральских чинах. На северо-востоке Китая разместили авиационные части для защиты от возможных налётов американцев. Из-за войны пришлось отложить передачу Китаю советской военно-морской базы Порт-Артур на Ляодунском полуострове (по договору о дружбе, союзе и взаимной помощи от 14 февраля 1950 года СССР обязывался оставить Порт-Артур до конца 1952-го). Порт-Артур стал тыловой базой Корейской войны. Контингентом, располагавшимся здесь, командовал дважды Герой Советского Союза генерал Афанасий Белобородов, в 1945 году бравший Муданьцзян и Харбин. Китаю Порт-Артур передали уже после войны, в 1955-м.

Порядка полутора сотен советников и военных инструкторов из СССР находились в Корее и Маньчжурии на всём протяжении войны – работали в армейских штабах, учебных заведениях. На передовой им бывать запрещалось во избежание попадания в плен – присутствие советских военных держалось в секрете. Так, когда главный военный советник при штабе КНА генерал-лейтенант Николай Васильев хотел поехать в только что взятый северянами Сеул, Москва ему этого не разрешила.

С началом войны многие советские корейцы заявили о желании идти на войну добровольцами, но им отказали.

И не только корейцы. Людмила Павличенко, Герой Советского Союза, лучшая в истории женщина-снайпер (309 уничтоженных гитлеровцев; в западной прессе получила прозвище «Леди Смерть»), в сентябре 1952 года писала секретарю ЦК Георгию Маленкову: «Очень прошу Вас… разрешить мне на несколько месяцев отправиться в Корейскую народную армию. Позиционная война создаёт все возможности для хорошей работы снайперов. Обещаю в плен живой не попадать. Мне думается, что весь интерес ко мне всяких разведок за десять лет потерян. Кроме того, как гражданка Советского Союза я имею право менять фамилии». В Корею Павличенко не пустили. Да и вообще прямого участия советских войск поначалу не предполагалось – чтобы не обострять. Забегая вперёд, скажу, что эти меры принесли результат: за всё время войны ни один советский боец не был пленён.

Было это контрнаступление или просто наступление, ответный удар или опережающий, но Корейская народная армия двинулась на юг.

Историки ограничивают первый этап войны 25 июня и 14 сентября 1950 года.

Буквально через трое суток после начала войны северяне заняли Сеул. Правительство Ли Сын Мана бежало на юг. Наступление продолжалось. Планы операций разрабатывали советники из СССР: подполковник Обухов, полковник Рассадин, генерал Постников. Обухов так описывал ход Тэджонской наступательной операции 3–25 июля: «Дивизия противника (24-я американская. – В. А.) была окружена, расчленена на две части, командир генерал-майор Дин взят в плен (освобождён при обмене пленными в 1953 году. – В. А.), противник потерял 32 тысячи солдат и офицеров, более 220 орудий и миномётов, 20 танков, 540 пулемётов, 1300 автомашин и др. …Американский журналист Джон Дилли в книге “Суррогат победы” писал: “Американские генералы были уверены, что корейцы разбегутся при одном виде американских солдат. Однако противник (КНА) оказался таким искусным и опытным, какого не встречали американцы”».

10 июля произошел первый бой между корейскими танками советского производства Т-34 и американскими М24 «Чаффи». Два «Чаффи» были подбиты, «тридцатьчетвёрки» потерь не понесли.