Красное небо. Невыдуманные истории о земле, огне и человеке летающем

Вторая мировая была войной самолётов поршневых. Корейская стала первой войной реактивных. И в то же время – последней, на которой поршневые машины ещё играли значимую роль.

Инцидент на «Сухой Речке»

Драконово дыхание той войны почти сразу коснулось советского Дальнего Востока.

26 июня 1950 года, на второй её день, кабельное судно «Пластун» 5-го Военно-морского флота СССР[41] приняло бой с отрядом южнокорейских кораблей в Корейском проливе, неподалёку от Цусимы. «Пластун», изначально рыболовный траулер 1931 года постройки, шёл из Владивостока в Порт-Артур. Когда на 38-й параллели начались бои, судно, находившееся в нейтральных водах, обстрелял патрульный корабль Южной Кореи. Разрывом снаряда смертельно ранило командира – капитан-лейтенанта Колесникова. Командование принял раненый помощник – старший лейтенант Ковалёв, приказал открыть ответный огонь. Вскоре южнокорейский «Пэктусан», на котором оказалось двое погибших и двое раненых, и три неустановленных корабля удалились. На «Пластуне», помимо командира, погибли связист матрос Туркин, машинист старшина 2-й статьи Еремеев, были раненые. Повреждённый корабль вернулся во Владивосток. Согласно южнокорейской версии, «Пластун» якобы имел на борту северокорейский десант.

4 сентября 1950 года в Жёлтом море у Порт-Артура палубными «корсарами» с американского авианосца «Вэлли Фордж» был сбит советский (полученный когда-то по ленд-лизу) разведчик А-20 Тихоокеанского флота. Все трое членов экипажа – старший лейтенант Константин Карпаев, лейтенант Геннадий Мишин и младший сержант Александр Макагонов – стали следующими нашими жертвами Корейской войны.

8 октября 1950 года над аэродромом «Сухая Речка», что в Хасанском районе на юге Приморья, у Перевозной (по прямой через Амурский залив до Владивостока – каких-то 30 километров), появились два американских реактивных истребителя-бомбардировщика F-80 Shooting Star. На аэродром незадолго до этого перебросили 821-й авиаполк на американских же «кингкобрах». Снизившись над аэродромом, «шутинги» открыли пулемётный огонь и повредили семь машин, одна «кобра» сгорела. В готовности находилось дежурное звено, но команду на взлёт не дали – то ли по растерянности, то ли для того, чтобы не обрекать пилотов на сбитие при взлёте. Догнать американцев на поршневых машинах всё равно не получилось бы. Никто не пострадал (порой пишут о якобы засекреченных жертвах налёта, но слухи ничем не подтверждаются).

Главный пожар пришлось тушить дипломатам: США принесли извинения, объяснив инцидент аэронавигационной ошибкой (пилоты Олтон Квонбек и Алан Дифендорф будто бы приняли Перевозную за Чхонджин), пообещали наказать виновных и возместить ущерб. Инцидент замяли, для чего резоны имелись у обеих сторон: американцы не могли разобраться, куда летят и стреляют, а русские проморгали самолёты, вторгшиеся глубоко в советскую территорию. Споры о том, была это ошибка или провокация, идут до сих пор. Сторонники первой версии указывают: война в Корее началась недавно, местность американцы знали плохо. В 1990 году Квонбек писал в The Washington Post: «Снизившись до 3000 метров, через просвет в облаках я увидел, что мы находимся над рекой в долине, окружённой горами… По пыльной дороге… шёл грузовик. Мы решили догнать его и вышли на аэродром. Это было похоже на аэродром Чхонджин, который мы видели на крупномасштабной карте… Фотографий и детальных карт объектов не было». Однако лётчик Владимир Забелин, служивший на Сухой Речке, говорил: погода стояла ясная, контуры берега совсем не похожи на Чхонджин. Генерал Георгий Лобов тоже не верил в ошибку: «Два реактивных истребителя-бомбардировщика F-80 в ясную погоду при отличной видимости очертаний побережья, что исключало потерю ориентировки экипажами, нанесли штурмовой удар по аэродрому “Сухая Речка”». Наказали американских лётчиков или нет – тоже вопрос. Квонбек после двадцати двух лет службы в авиации работал в ЦРУ и в комитете Сената по разведке, его напарник Дифендорф отслужил тридцать три года. Кого точно наказали, так это наших: командира 821-го полка, его заместителя и начштаба судили и понизили в должности за «слабое воспитание личного состава». В авиаполках ввели боевое дежурство, ускорили переучивание личного состава на переброшенные из-под Москвы МиГ-15 (до начала Корейской войны на Дальнем Востоке не было ни одной реактивной машины), усилили противовоздушную оборону. Уже в декабре на юге Приморья был сбит американский четырёхмоторный разведчик RB-29.