Красное небо. Невыдуманные истории о земле, огне и человеке летающем

Письма Фадеева, в которых он вспоминает отрочество и первую любовь, поражают искренностью и откровенностью. Это настоящая исповедь – тем более ценная, что ни одного автобиографического произведения Фадеев так и не написал. «Если бы вы знали, с какой грустью смотрю я теперь из тридцатилетнего далёка на маленького умненького мальчика с большими ушами, как мне его бесконечно жаль… Когда я в 1930-х годах… мысленно перебирал вновь и вновь всю свою жизнь, я тогда впервые понял, что эта четырёхлетняя любовь к вам – с отроческих лет до юношеского возмужания – не могла быть случайной. Она означала, что было в вашем внешнем и внутреннем облике что-то необыкновенно покорявшее меня и, очевидно, очень мне необходимое. С другой стороны, такая верность в столь ранние годы, соединённая с тщательно скрываемой от других подлинной страстностью… свидетельствовала о незаурядной моей натуре, – я теперь с чистым сердцем, спокойно могу сказать это, не боясь быть обвинённым в нескромности… Нельзя не пожалеть умненького мальчика с большими ушами, потому что необыкновенная, поистине незаурядная любовь его была обречена на неудачу с железной неизбежностью: мне просто не хватало одного года, а ещё лучше – двух лет, чтобы любовь моя была понята и принята. Мне нужно было или быть на год-два старше вас, или иметь счастливую возможность ещё год-два дружить и не разлучаться с вами… Но в те далёкие счастливые годы я был обречён заранее, и вас мне не в чем упрекнуть, потому что это было с вашей стороны вполне естественно, жизненно, было бы даже странно, если бы было иначе. Вы были уже вполне сформировавшаяся девушка, а я был ещё мальчик, а не юноша-мужчина… Юноша-мальчик с большими ушами… просто выпал из вашей памяти». «Вы были девушкой с поэтической душой и, конечно, очень выделялись в довольно, в общем, заурядной, заражённой мелким практицизмом среде. А я тоже был мальчишкой с божьей искрой в душе и не мог не почувствовать этого в вас и не выделить среди других. И вы действительно были очень романтической девушкой, полной таинственных душевных движений, – не притворных (как это бывает у многих девушек), а действительных, не осознанных вами, порождённых вашей природной талантливостью. У вас, конечно, не хватило каких-то качеств воли (и не сложились так жизненные обстоятельства), чтобы на каком-то этапе жизни развить в себе определённую сторону вашего таланта в области искусства, – поэтому вы не стали профессиональным художником или музыкантом…» По письмам видно, как Фадеев снова и снова возвращается к своей юности, в который раз говорит об одном и том же, по-новому формулирует сокровенные мысли, вспоминает давние ощущения: «Как это вполне естественно бывает с мальчиками и девочками, мы с вами, как однолетки, развивались неравномерно. Вы были уже, в сущности, девушка, а я ещё мальчик». «Должно быть, именно в силу неразделённости чувства оно длилось необыкновенно долго для того возраста – три или четыре года. В сущности, уже только бури гражданской войны заглушили его. Но зато – это бывает в награду от бога – навсегда осталась в сердце эта нежность к вам, и, когда я закрою глаза и каким-то волшебством вдруг представляю себя тем мальчиком, я ощущаю эту нежность в душе совершенно так же, как тогдашнее солнце на веках (когда лежишь в купальне, например), или как запах цветов, травы, листьев тех лет». «Бедный мальчик продолжал вас любить, и каждая мимолётная встреча с вами вновь и вновь подогревала в нём эту любовь. Правда, в ней тоже произошли большие изменения. Я всё-таки взрослел, и у меня появилось самолюбие. Я очень ясно чувствовал, что я вам не нужен, и у меня вместо беспрекословного обожания прошлых лет, тем более что оно было теперь большей частью заочным (за весь год мы виделись мимолётно два или три раза), всё больше звучало самолюбивое: “Что ж, она ещё услышит обо мне, вот придёт время, и все заговорят обо мне!”»

Выходит, эта несчастная, нереализовавшаяся любовь Фадееву неожиданным образом помогла – подстегнула самолюбие, заставила работать, карабкаться, добиваться признания… Партизан Булыга, мальчишка с дальневосточной окраины, стал одним из ведущих писателей страны, членом ЦК, депутатом Верховного Совета – большой фигурой. Человеку нужен опыт не только побед, но и поражений. Говорят, первая любовь и должна быть несчастливой…