Красное самоубийство

Несмотря на явное благоразумие американец тоже не удержался от восторга, граничащего с идиотизмом, в своем письме, опубликованном, разумеется, в «Правде», назвал глаза студентки «ярче любых бриллиантов в короне». Посланные к ней два правдиста рассказали, тоже на страницах газеты, какой фурор произвела в Томске вся эта история, состоялся, например, большой митинг студентов и горожан. И совершенно неожиданно вся эта затея, разрекламированная на страницах газеты, испарилась... Ее оборвали буквально на полуслове. Без каких-либо объяснений. Только в узком журналистском кругу стало известно о финале дурацкой сенсации. Оба правдиста в Томске перепились с этой студенткой и двумя ее подругами, набезобразничали так, что их вполне можно было бы и под суд отдавать, но начальство ограничилось тем, что выгнало с работы обоих бедолаг.

Не забыла «Правда» привлечь к решению международных партийных задач и прославленного Гагарина, причем так с этим делом торопилась, что уже в самом первом очерке о нем торжественно сообщала:

«...Гагарин понял: корабль почти облетел вокруг земного шара. Он рассказывал потом, как вспомнились ему строки из стихотворения о Ленине “Капитан Земли”:

Он – рулевой
И капитан,
Страшны ль с ним
Шквальные откосы?
Ведь, собранная
С разных стран,
Вся партия – его
Матросы.

Космический корабль нес идеи Ленина вокруг всей Земли...»

Такую абракадабру, как эти стихи, разве что только в космосе и можно вспомнить! На земле это не удастся...

Ленину, на наш взгляд, с правдинской поэзией вообще не очень повезло, даже у хитроумнейших авторов рифмы не очень складывались на газетной полосе, особенно тогда, когда они добирались до планетарного масштаба. Например, «Правда» напечатала отрывки из поэмы А. Вознесенского «Лонжюмо», посвященной слушателям партийной школы Ленина в Лонжюмо (Франция), вот несколько строк из той публикации.

«А рядом лежит
в облаках алебастровых
планета –
как Ленин,
мудра и лобаста...»
«Однажды, став зрелей,
из спешной повседневности,
мы входим в Мавзолей,
как в кабинет рентгеновский,
вне сплетен и легенд, без шапок
без прикрас,
и Ленин, как рентген просвечивает нас.
Не шелохнувши глаз, мы постигаем Ленина,
и шелухою с нас спадает все, что временно...»

«...В лонжюмовское помещение

умещалась тогда она.
Школа Ленина,
школа Ленина –
ей планета теперь тесна!..»
«...А когда над Москвою талой,
нужный времени позарез,
встал по-ленинскому
кристальный,
весь просвечивающий дворец,
про пилоны его простые,
про зеленый аквамарин,
если спросят:
“Какого стиля?”
“Школы Ленина”, – говорим».

О том, как поэт рисует Ленина, говорить, наверное, не стоит, пусть это остается на его совести, комментарии тут излишни, но нельзя не обратить внимания на то, как он, архитектор по образованию (это его особая гордость), восторженно воспевает Дворец съездов, изуродовавший наш Кремль.

Служители пропагандистского Молоха в своем рвении доходили не только до беспринципного словоблудия, но и, можно сказать, до иезуитства. Так, например, секретарь ЦК партии по идеологии Л. Ильичев уже в хрущевскую эпоху заявлял: