Красное Село. Страницы истории

12 сентября – в каком-то смысле решающий день. Если бы противник продвинулся дальше, то его ожидало лишь незначительное сопротивление на незаполненном до конца войсками Пулковском рубеже. Командование 42-й армии потеряло контроль над ситуацией и предпринимало неверные и неуверенные шаги, которые могли привести к катастрофе – последние резервы бросались в бой с ходу, не успев занять позиции. Причем задачи им ставились нереальные: переходить в контрнаступление, выбить противника из уже занятых им населенных пунктов. Именно сопротивление на Гатчинском (Красногвардейском) направлении не позволило прорвавшимся немецким частям идти дальше. Их фланги были оголены, и существовала опасность их окружения. Наступление приостановилось. Бои в окрестностях Красногвардейска и вокруг него настолько важны для понимания ситуации на Красносельском направлении, что нам стоит обратиться к этим событиям и рассмотреть их чуть подробнее.

Вечером 12 сентября немецкие части захватили Романовку и блокировали возможность отхода советских войск из Гатчины (Красногвардейска) на Пушкин. В итоге для возможного отхода остался лишь один коридор вдоль реки Ижоры, насквозь простреливаемый из всех видов оружия. В половине первого ночи штаб 42-й армии направил командованию фронта следующее донесение:

«Противник перерезал дорогу Красногвардейск – Ленинград, отрезав 2-ю гвардейскую стрелковую дивизию от баз снабжения; с вечера начал наступление силою до дивизии на Мариенбург и Мозино. 2 ГСД несет очень большие потери… Части дивизии ведут бой в окружении. Связи нет».

В итоге на следующее утро командованием фронта было принято решение передать 2-ю гвардейскую дивизию народного ополчения и другие части, оборонявшие Красногвардейск, в подчинение 55-й армии, отвести их в район Пушкина, Слуцка, Колпино. Советские войска начали оставлять Красногвардейск. Героическое сопротивление при отходе оказывали многие части. Но особо хочется сказать о бое группы прикрытия 267-го батальона во главе с политруком А. С. Григориным. Его подразделение, обеспечивая отход остальных частей, приняло бой на углу Советской улицы и проспекта 25 Октября. В бою политрук был контужен и попал в плен, а через три дня после взятия города казнен на городской площади.

Почему мы так подробно останавливаемся на событиях, связанных с обороной Красногвардейского укрепрайона? Дело ведь не только в том, что широкому кругу читателей эти события не очень известны. Без рассмотрения роли Красногвардейского укрепрайона и Красносельского сектора в его составе не слишком понятной становится вся ситуация вокруг Ленинграда в сентябре 1941 г. Сдерживание обороной и контратаками противника, по сути, и стало той стратегией, которая позволила сохранить Ленинград. Ни новомодные публицисты, утверждающие, что: «Гитлер остановился сам», ни традиционные работы, где просто указывается: «Враг был остановлен на Урицком (Пулковском, Колпинском) рубеже», не раскрывают причинно-следственную связь событий. Руководство города и фронта, конечно, не могли знать об указании Гитлера, переводившем 4-ю танковую группу в подчинение группы армий «Центр» с 15 сентября. Мы находим информацию об этом в воспоминаниях командующего группой армии «Север» фон Лееба:

Фабричный посёлок, дом 4. Осень 1941 г.

«По-прежнему сохраняется чрезвычайно острая нехватка времени, так как Главное командование сухопутных войск требует передать ему с 15 сентября семь маневренных (танковые и моторизованные дивизии) соединений. Если не удастся своевременно овладеть Красногвардейском и тем самым выдвинуть вперед 50-й армейский корпус с его двумя дивизиями, то к тому времени совсем не будет сил, чтобы заменить хорошо продвинувшийся 41-й танковый корпус пехотой, возможно, частями 58-й пехотной дивизии, которых для этого будет совершенно недостаточно. Тогда не останется ничего другого, как отвести назад 4-ю танковую группу, заменив ее пехотой. А это равносильно проигранному сражению»[156].

О переброске войск пишет и еще один немец, полковник Польман, воевавший в эти дни под Ленинградом:

«Это был поворотный пункт на Северном фронте, повторение „чуда на Марне“. В тот день 16 сентября создалась такая оперативная обстановка, которая на протяжении всех боев в этом районе в течение последующих 800 дней будет служить основой для оценки сил сухопутных войск, люфтваффе и ВМС в районе Балтийского моря, для подсчета всех жертв в живой силе и технике. Здесь воистину подходят слова, сказанные Шиллером: „То, от чего в сей час мы отреклись, судьба нам никогда уж не вернет“»[157].