Красное Село. Страницы истории

«Контрбатарейная борьба осложнялась тем, что часто огонь приходилось вести на предельных дистанциях. В такой ситуации быстро и точно засечь вражеские артиллерийские позиции – первейшее условие. Где только ни устраивались наши артиллерийские разведчики: на чердаках мясокомбината и Дворца Советов, на эллинге завода имени Жданова и многоэтажных жилых домах в Автово, на соснах в лесу ораниенбаумского плацдарма и правого берега Невы! Контр-адмирал И. И. Грен бывал почти на всех этих точках, лично изучал систему наблюдения за врагом и расположение его батарей.

Для нанесения ответных ударов по каждой выявленной батарее врага создавались группы в составе 6–7 артиллерийских дальнобойных батарей, а для борьбы с вновь появившимися огневыми точками были готовы резервные группы в составе 10–14 батарей.

Только в 1943 году артиллерия флота израсходовала для контрбатарейной борьбы 104 194 снаряда калибром 100–406-мм. Артиллерия флота имела уникальные по своей мощности системы, которые не предназначались для такого длительного и интенсивного использования. Но считаться с обычными нормами не приходилось.

Опыт, накопленный артиллеристами под руководством Грена, использовался сейчас.

…После мощной артиллерийской и авиационной подготовки войска 42-й армии перешли в наступление в направлении Красное Село, Ропша. На направлении главного удара действовали воины 30-го гвардейского стрелкового корпуса генерала Н. П. Симоняка, героя обороны Ханко, командира одной из первых дивизий, форсировавших Неву в январе 1943 года. Основным костяком его корпуса были ушедшие воевать на сушу матросы Балтики.

Часов в одиннадцать меня попросили срочно оказать помощь: фашисты укрепились на одной из высот в районе Красного Села, упорно огрызались и задерживали продвижение нашей пехоты. Я и раньше знал об этой так называемой цели № 23. Но все же проверил свои предположения по телефону, вызвав командира 4-й артгруппы инженер-капитана 1-го ранга И. Д. Снитко. Он подтвердил мои сведения, и я поручил ему фундаментально заняться зловредным „орешком“. Орудия калибра 406 мм вместе с артиллерией крейсера „Максим Горький“ сумели его все же расколоть. Несколько позже поступило приказание командующего фронтом подавить сопротивление противника в Малых Кабози и Виттолово. Эти цели, как и предыдущую, могли накрыть только орудия группы Снитко и линейного корабля „Октябрьская революция“. Они ударили вместе. 500-килограммовые снаряды разрушили ряд долговременных огневых точек, уничтожили много офицеров и солдат.

До штурма Кенигсберга я потом не наблюдал такого мощного огня и такой грандиозной концентрации артиллерии. В продолжение 15 января орудия нашей железнодорожной артбригады открывали огонь 136 раз и выпустили при этом 7 тысяч снарядов, а вся артиллерия флота провела 220 стрельб и выпустила 12 тысяч снарядов»[172].

Несмотря на плохую погоду, авиация также проявила себя в операции по снятию блокады Ленинграда:

«Танковые части 42-й армии с боями продвигались к Красному Селу. С ними тесно взаимодействовала 277-я штурмовая авиадивизия. 19 января во время боя командир 220-й танковой бригады сообщил авиационному представителю, что с правого фланга по оси движения бригады с юго-восточной окраины Куприяновки противник оказывает сильное огневое противодействие из противотанковых орудий и минометов. Авианаводчик, находившийся в танке, нацелил на них звено штурмовиков во главе с лейтенантом К. Д. Мамыкиным. В очень сложных метеоусловиях летчики отыскали вражеские батареи и подавили их. Полковник В. Л. Проценко радировал командиру авиадивизии полковнику Ф. С. Хатминскому и майору Г. М. Камбулатову – командиру 943-го штурмового авиаполка, непосредственно обеспечивавшего танковую бригаду: „Благодарю за хорошую работу ваших штурмовиков по сопровождению подвижных танковых групп 220-й отдельной танковой бригады, хорошее взаимодействие штурмовиков с танками и активные их боевые действия по противотанковым средствам противника“. 19 января части 13-й воздушной армии произвели 282 самолето-вылета и нанесли врагу большой урон в живой силе и технике. В этот день 42-я армия освободила Красное Село, а 2-я ударная армия – Ропшу»[173].

О танковых боях рассказывает в своей книге генерал И. М. Голушко, служивший в то время в танковых войсках: