Красноглазый дьявол (СИ)

Я разобрался с первым шиноби Ивы. Перерезал глотку второму. Четвёртого отправил в иллюзию, в третьего метнул свой меч. На меня напал шиноби с кусаригамой, он ударил камой, я заблокировал атаку кунаем, пустил по нему молнии, но сзади на меня полетел фундо. ЗВЯК! Удар был заблокирован, Кен кунаем пригвоздил цепь к земле, Гон появился с права от шиноби Ивы и свернул ему шею.

Сзади Гона материализовался последний шиноби. Именно он атаковал меня тогда и выбил мою руку! Я сконцентрировал чакру, пока он сближался с Гоном. На руке сформировался расенган, отдающий молниями.

— Райтон, — Гон наклонился, пропуская меня над собой. — Бурайкан!

Шиноби снесло, раздался взрыв, землю оросило кровью, от него остались лишь ошмётки.

— Спасибо, с фундо вы меня спасли.

— Неужто не успевал? — ехидно спросил Гон.

— Он был мастером этого оружия, успел бы меня атаковать камой…

— Обращайтесь, — улыбнулся Гон.

— Непременно.

Мы втроём стукнули кулаками.

Кен, Гон, Аи. Они были моими товарищами, друзьями. Гон со своей непосредственностью и вспыльчивостью лез всегда вперёд и ставил на кон всё, в итоге он не только спас мне жизнь, но стал другом, который всегда протянет руку помощи.

Кен — стеснительный и неуверенный в себе парень. Он так же бескорыстно был готов на многое, на тренировках, он буквально, переступал через себя. И всё ради нас.

Аи Роки. Только теперь я понял её эти странные беседы и взгляды. Ками, каким же я был дураком! Не замечал очевидного, думал что умнее всех, а в итоге что? А в итоге она ушла…

Они все ушли! Не будет больше тренировок до изнеможения, а после весёлого разговора в барбекю, не будет больше совместных миссий… А ещё я должен занести ужаснейшие вести бабушке Кена и сестре Гона.

Аи-сенсей… Я был дураком, да я и сейчас дурак, даже теперь я не уверен. Я не знаю как к ней относится. Хотя как? Она мертва, они все мертвы из-за моей слабости!

Я проснулся… Помещение казалось знакомым, смутно. Прямо на меня заплаканными чёрными глазами смотрела мать.

— Мама? — с удивлением спросил я. — Я же должен быть на фронте! Ты…

— Успокойся, Сеиджи, — улыбнулась она, — ты в Конохе. Ты должен был пробыть без сознания максимум три дня, но в итоге впал в кому от шока на целую неделю.

Я посмотрел в окно…

— Наконец заключили мир… — она обняла меня. — Я рада! Ты жив, ты выжил, вернувшись из ада!

Воображение рисовало мою собственную мать со смертельными ранами, она шла ко мне, пытаясь закрыть рукой кровотечение, но в итоге падала и умирала. Мать, отец, Рей, Минато, Кушина, Микото, Цуме. Я видел смерти многих своих друзей и с каждой моё сердце сжималось от боли! Что нужно, чтобы эти видения ушли?

— Сеиджи? — мама удивлённо посмотрела на меня…

Я встал и нашёл свою одежду.

— Сеиджи Учиха, — сказала медсестра, когда я начал выходить из комнаты, — вам запрещено покидать палату и госпиталь!

Я не ответил… Просто исчез в шуншине.

Я брёл по Конохе, ловля дежавю, от посещения знакомых мест. Я не был в деревне два года, она не изменилась. Но когда я проходил мимо знакомого места мне воображение всегда рисовало моё времяпрепровождение с моими друзьями, а затем всё заполняла кровь. Отрубленная голова Минато, насаженная на пику. Выпущенные кишки у Кушины. Перерезанное горло у Цуме, рядом лежал её неизменный питомец.

Они все уйдут, как и Аи с Кеном и Гоном? По лицу заструились слёзы… Я побежал, я не знал куда я бежал, просто бежал по улицам, пока, наконец не вошёл в место, где не было воспоминаний. «Кладбище Конохи» — гласила надпись.

Я вошёл в место упокоения усопших… Аи Роки — гласила надпись, рядом с ней лежал Кен Даири. Бабушка Кена не выдержала смерти внука, вот она, её могила рядом. И недалеко Гон Миво… Рядом с могилой Гона, оперевшись на костыли, стояла девушка с зелёными волосами. Сестра Гона — Хара Миво. Я подошёл к ней.

— Сеиджи… — сказала она мёртвым голосом.

— Хара-сан…

— Пришёл проститься? Я слышала, что ты в коме.

— Я проснулся только что…

— Понятно.

— Хара-сан, я…

— Я всё знаю, Сеиджи. Ты винишь себя не так ли? Винишь… Я тоже виню, я хотела бы, чтобы на твоём месте был бы Гон. Но я так же осознаю, что это невозможно… — по её прекрасному лицу пробежала слеза, — я участвовала в сражении и понимаю, что это такое… Всё или ничего. Гон проиграл… Знаешь, от него остался лишь палец.

Я обнял Хару.

— Простите…

— Ты ведь сам не знаешь, за что извиняешься, — она развернулась и пошла на выход.

Я вернулся к могиле Аи. Что мне ей сказать? Я только открыл рот и ничего не произнёс. Слова, всё что у меня осталось — слова… И друзья, друзья, которые могут умереть. Боль, я спокойно причинял её другим, но теперь получил её, сполна получил. Что мне нужно чтобы не было так больно? Я побрёл прочь с кладбища. Ноги несли меня туда, где проживала Аи-сенсей. Мы знали её местожительство, но никогда к ней не ходили. Она сама не хотела. Дверь в квартиру была открыта настежь… Я вошёл, её вещей не было. Аи жила в квартире, выданной Листом, по смерти хозяйки её личные вещи — сжигались, а в квартиру заселяли новых жильцов…