Красноглазый вампир

Герр Саррьен раскладывал свой товар неторопливо, но с большим тщанием. Он знал, что час больших распродаж еще не наступил. Пока с рук веселых крестьян еще не сошел клей собственника, не позволявший монетам переходить в карманы торговцев…

Еще немного, и щедро потечет белое мозельское вино: именно тогда женихи раскроют свои кошельки, а герр Саррьен уедет с ярмарочного празднества с самым большим барышом.

Какой-то мальчишка в кепи французского солдата подошел к прилавку и критически осмотрел дешевый товар, который был ему не по карману.

— Послушай, а что это за круглые штуки? Мозельская галька? — издевательски спросил он. — Можешь не предлагать их, старый еврей, их слишком много здесь. Ими бросают в собак.

Герр Юлиус кивнул и улыбнулся:

— Нет, малыш, напротив, это очень драгоценные камни. Их называют опалами или лунными камнями.

— Спасибо за урок, — рассмеялся мальчуган, — но мне они не нужны. Я предпочитаю нугу и мармелад.

— О чем ты, Гейнерле? — послышался неприятный голос из-за спины мальчишки.

Тот обернулся, и лицо его утратило веселое выражение лица, уступив место какому-то гневному ужасу.

— Спросите сами у еврея, герр Топпфер, — хрипло ответил мальчуган. — Он говорит, что продает камни, упавшие с луны.

И развернувшись, удалился.

Новый возможный покупатель был человеком крепким, высокорослым. Лицо, на котором сверкали суровые поросячьи глазки, украшала окладистая черная борода. На нем был старинный редингот из зеленого штофа. Рядом с ним стояла крестьянка, наряженная по старинной моде. Ее суровое и презрительное лицо свидетельствовало о злобном упрямстве.

Медленным, почти бычьим шагом человек приблизился к прилавку и придирчиво осмотрел разложенный товар.

— Что вы имели в виду, говоря о камнях, упавших с луны? — осведомился он.

Юлиус Саррьен глубоко поклонился.

— Этот ребенок ошибся, — ответил он, — вернее, неправильно выразился. Он говорил об опалах. Их также называют лунными камнями.

— Какое странное название! — воскликнул герр Топпфер, внимательно рассматривая изъеденный молью левит, шерстяную шапочку и кожаные сапоги торговца. — Ну-ка, еврей, покажи мне их.

Герр Саррьен поспешил исполнить просьбу покупателя.

— Вот лунные камни, — сказал он, протягивая открытый футляр герру Топпферу.

На темном бархате футляра поблескивало полдюжины красивых опалов.

— Что скажете, Мариедл?

Мариедл что-то проворчала, по-видимому означавшее одобрение, поскольку Топпфер заявил:

— Думаю, эти камни нравятся моей жене. Из них можно сделать украшение. Полагаю, цена на них не завышена?

Герр Юлиус Саррьен назвал сумму, которая не показалась астрономической супругу Мариедл. Он для виду поторговался. Вскрикивая, как испуганная сова, герр Саррьен согласился сбросить несколько марок за свой товар.

Пара медленно удалилась, раздвигая толпу и не обращая внимания на другие аттракционы.

Когда они исчезли за дощатым бараком, герр Саррьен подозвал бродящего поблизости мальчишку.

— Ты принес мне счастье, малыш, — сказал торговец камнями. — Благодаря тебе этот славный человек, герр Топпфер, как ты его называешь, обратил внимание на мои скромные товары и совершил хорошую покупку. Вот тебе комиссионные.

С этими словами он протянул удивленному мальчугану талер.

— Талер?! — воскликнул он. — Да я все праздники буду гулять по-королевски. Шикарно! Надо же, этот поганый скупой медведь Топпфер покупает такие дорогие вещи! Можно сдохнуть от удивления.

— Вы так хорошо его знаете? — спросил еврей.

— Отвратительный тип. — Малыш с презрением сплюнул на землю. — Раньше он держал постоялый двор на дороге в Кобленц. Заработал кучу денег, обворовывая кого ни попадя, и разбогател. Но однажды ему крупно не повезло, и он угодил в тюрьму, как и его поганая жена Мариедл.

Они переехали сюда в свой домик в Мозельском лесу. Они живут в деревне, но здесь их не любят, а их дом настоящая лачуга.

— Жить в одиночестве в лесу! — воскликнул герр Сар- рьен. — Какое проклятие!

— Некоторое время назад они взяли жильца, какого-то их кузена, как они говорят. Старый безумец, который не смотрит ни на кого, а развлекается всякими дурацкими проделками, в которых никто ничего не понимает.

Пока они беседовали, тележку торговца камнями окружили покупатели, и мальчуган расстался с ним, раскрасневшись от удовольствия и клянясь, что пришлет ему новых клиентов.

Когда наступил вечер, резкий свет ацетиленовых ламп залил сверкающие подмостки. Плотная толпа жителей деревни собралась на площади, покоренная феерией красок и огней.

Герр Саррьен с осторожностью упаковал украшения и перевез дорогостоящий товар в свою комнату на постоялом дворе.

Он недолго расхаживал среди возбужденной толпы, заметил мальчишку в военной фуражке, который веселился, кружась на деревянном коне, а также супружескую пару Топпфер, которая решила посетить представление ярмарочного цирка. Давно привыкший к таким празднествам, герр Саррьен, похоже, предпочитал ночную прогулку вдоль рокочущей реки. Он дошел до лужайки коммунального леса, потом решительно углубился под темную и безмолвную сень деревьев.