Красноглазый вампир

Странная игра в механическую рулетку

Проходя от Друри-Лейн, что в Кингсвее, через короткую и темную Уайлд-стрит, Гарри Диксон частенько замечал один и тот же квадрат ослепительного света, падающего на мостовую.

То ли лавчонка, то ли магазинчик торговца мясом, то ли забегаловка, открытая всю ночь и обслуживающая клиентов прямо у стойки. Нечто вроде крохотного кафе, выложенного белой керамической плиткой и выглядевшего невероятно чистым для крохотного заведения со слишком ярким освещением, которое скрадывало грязь и пыль. Здесь явно не жалели оплаты за киловатт-часы…

Над всегда открытой дверью блистала неоновая вывеска, разрывая темноту своими фиолетовыми и оранжевыми буквами: «Морепродукты Булони» («Французский дом»).

С десяти часов вечера до шести утра здесь обслуживали ночных гуляк, потчуя их жареной камбалой, тушеными мидиями, картошкой в масле, закусками, залитыми уксусом, сэндвичами с сыром и кондитерскими изделиями.

В дальней части стойки разливали чай, кофе, легкое пиво и подогретое вино. Никакого крепкого алкоголя.

Когда сыщик оказывался вечером поблизости от этого заведения, то иногда делал крюк, чтобы пройти мимо этого ярко освещенного и теплого убежища во враждебном мраке метрополии.

Он никогда не заходил внутрь, поскольку его инстинкт истинного гурмана протестовал против вони прогорклого масла и неприглядного вида горы пищи, но он всегда с удовольствием следил за автоматическими движениями официантов и жадной торопливостью клиентов.

Вскоре хозяин забегаловки стал здороваться с ним, как со старым знакомым, поскольку частенько видел его стоящим перед сверкающей витриной.

Это был большой и жирный мужчина с бесстрастным, чуть печальным лицом, который суетился вокруг огромных поддонов с горячей пищей, металлических подносов с готовой едой и фаянсовых сосудов, наполненных всяческими съедобными продуктами.

Однажды вечером…

6 мая между вторым и третьим часом утра Гарри Диксон возвращался с премьеры в одном из театров Друри-Лейн. Спектакль был продолжен дружеской попойкой, которую организовал директор и от которой сыщик не смог отвертеться.

Ночь была холодной и дождливой. Гости, покинув театр, разлетелись, как стая воробьев, в поисках свободных такси и кебов. Диксон уступил свой автомобиль паре пожилых актеров, которые были напуганы перспективой столь позднего возвращения под дождем в далекий пригородный дом.

Он бодро шагал в направлении Иннса, где был почти уверен, что найдет свободный автомобиль, который довезет его до Бейкер-стрит. Проходя по Уайльд-стрит, он издали увидел яркий свет в знакомой забегаловке и внезапно решил зайти в нее и выпить какой-нибудь горячий напиток.

К его величайшему удивлению, маленькое и ярко освещенное заведение было совершенно пустым. Поддоны с готовящейся пищей шипели на едва горящем газу, а громадный медно-никелевый самовар тоскливо призывал к себе, выпуская пары перегретого пара.

Сыщик постучал по мраморной стойке монетой, а поскольку не дождался ответа, громко позвал: «Эй, кто-нибудь!»

Задняя часть заведения была отделена занавесом из тяжелой прорезиненной ткани вроде брезента. Он спускался с потолка до самого пола, образуя блестящие складки и отделяя зал заведения от задних комнат.

Гарри Диксон ни разу не видел, чтобы этот занавес поднимался, а поскольку на его призывы никто не отвечал, решил бросить нескромный взгляд за занавес. Он увидел маленькую гостиную неправильной формы, оклеенную розовыми обоями. Вся мебель состояла из древнего арабского сундука и круглого стола. С потолка свешивалась горящая электрическая люстра. В углу стояла небольшая печурка. Сквозь слюдяное окошечко виднелось красноватое пламя.

Но, как и в зале, здесь никого не было.

Гостиная с арабским сундуком, похоже, не имела другого входа, как проем, закрытый занавесом, через который сыщик проник в заднее помещение. Это никоим образом не удивило Гарри Диксона, который понял, что держатели забегаловки арендовали только первый этаж дома.

Диксон собрался было уходить, когда кто-то вошел в зал и свистнул.

Гарри Диксон вышел из гостиной, готовясь объяснить посетителю, что тот попал в кафе, где почему-то отсутствуют хозяева.

Посетитель стоял к сыщику спиной и смотрел на улицу, продолжая насвистывать сквозь зубы какую-то мелодию из спектакля кабаре. Услышав шорох занавеса, он медленно повернулся.

— Ха-ха! — усмехнулся он. — Торговец жареной картошкой в вечернем одеянии. Полагаю, порции сегодня будут соответствующие.

Сыщику редко приходилось видеть столь отвратительные лицо и фигуру. Клиент был низеньким, почти карликом. Из-под воротника грязного плаща выступала тощая шея, на которой покачивалась костлявая голова. Лицо отличалось острыми как бритва скулами, и на нем белым яростным огнем сверкали два выпученных глаза, похожих на лампочки.

На мужчине не было шляпы, которая прикрыла бы черную сверкающую шевелюру, словно лаком приклеенную к черепу.