Красной нитью по льду

– Ristretto per me, – заказал Стефано для себя еще одну чашку самого крепкого кофе и заметил, как неодобрительно Кармен покачала головой.

– Si, signor, – кивнула официантка и удалилась.

– Итак, о каких делах ты хотела поговорить со мной? – Стефано обратил на свою собеседницу вопросительный взгляд, и Кармен уловила в серо-синей мрачной глубине отголоски любопытства.

– Разве мы только о делах можем говорить? Никаких душевных бесед за чашечкой кофе, как старые добрые друзья? – произнесла Кармен с укоризной.

– Мы всегда были, прежде всего, коллегами и обсуждали деловые вопросы… – смутился Стефано.

– Да, но времена меняются. Увы, мы больше не коллеги. – Кармен даже не пыталась скрыть свое сожаление, безжалостно коснувшись душевных ран Стефано. – Тем не менее, я здесь, чтобы предложить тебе снова стать коллегами…

– Кармен! – рассердился Стефано. – Ты ведь обещала!

– Ты даже не дал мне закончить мою фразу! – воскликнула она упрямо.

– Ок, я слушаю, – выдохнул он, демонстративно откидываясь на спинку стула.

– Стеф, у меня проблема, и я нуждаюсь в твоей помощи.

– Как я могу помочь? – тут же сменился гнев в голосе Стефано на готовность помочь.

– Послушай, что я расскажу тебе… – начала Кармен неуверенно, будто боялась причинить ему страдания. – Речь пойдет о фигурном катании, уж прости, – решилась она и добавила быстро: – Я на две недели уезжаю сначала во Францию, потом в Канаду на Гран-при с молодежью.

– Почему ты теребишь мои раны? Откуда в тебе эта жестокость? – сдавленно спросил Стефано. Кармен почувствовала себя хирургом, режущим без анестезии, и на миг испугалась, что Стефано вскочит и убежит, но он продолжал неподвижно сидеть, откинувшись на спинку стула и скрестив на груди руки.

– Ты постоянно меня перебиваешь вместо того, чтобы выслушать до конца, – постаралась она произнести недовольно. Стефано плотно сжал губы, а Кармен продолжила: – Несколько дней назад ко мне в команду прибыла пара. Она – дочь моего давнего друга. Но, разумеется, я приняла ее не потому, что он просил, а потому, что она очень талантливая девочка. Она из школы Больцано, раньше каталась одна. Три года назад она решила попробовать себя в паре, но уже дважды они оказались за бортом межнациональных соревнований, в связи с чем решили сменить тренера. Полагают, что именно у него не получается подготовить их достаточно хорошо. И вот они здесь, с опозданием, конечно, но не критическим. При определенных обстоятельствах могут даже квалифицироваться на Чемпионаты Европы и Мира. Но мне сейчас нужно уехать… – закончила Кармен неожиданно.

Стефано в ступоре воззрился на нее.

– А я тут при чем?

– Я хочу, чтобы ты подменил меня эти две недели, – произнесла Кармен таким тоном, будто просила соседа по лестничной площадке пару раз в неделю полить цветы.

Глаза Стефано в ужасе расширились.

– Нет! – воскликнул он категорично, и официантка, которая именно в тот момент собиралась поставить на стол две чашки, едва не выронила их от испуга.

– Ваш кофе… – взволновано проговорила она и все-таки благополучно, ни капли не расплескав, поставила чашки на стол.

– Grazie! – хором поблагодарили Кармен и Стефано. Она – весело. Он – угрюмо.

– Нет? – Кармен невинно приподняла бровь. – Почему нет?

– Неужели не понимаешь?! – спросил Стефано с видом затравленного зверька. – Я. Не могу. Выйти. На лед, – процедил он сквозь зубы, отчеканивая каждое слово.

– Даже в роли тренера?

– Меня все ненавидят, Кармен! И даже я себя ненавижу! – Отчаяние, наконец, выплеснулось наружу.

– Да ты с ума сошел?! – всплеснула она руками.

– Это правда! И ты это знаешь лучше меня!

– Нет, я этого не знаю. Потому что никто не пылает к тебе ненавистью, Стеф… – сказала Кармен с материнской нежностью.

– Закончим этот разговор, – ответил он голосом, полным беспросветной безнадежности.

– Стеф, ты закрылся в себе, в темной комнате твоих мрачных мыслей. Но снаружи есть мир. Твой мир. Ты должен выйти из своей темной комнаты.

Она всегда была такой: женщиной с огромным и щедрым сердцем. Когда ее подопечные радовались, она искренне радовалась вместе с ними. Когда они страдали, она страдала вместе с ними и пыталась найти выход и помочь. И этого ее сопереживания хватало на всех ее учеников. Вот только на себя не хватало, но этого она не замечала. Это было неважно. Важно было зажечь надеждой глаза своих спортсменов.

– Я не хочу, – упрямо мотнул головой Стефано.

– Хочешь, хочешь… Ты просто боишься… – У Кармен сердце было еще и очень чутким. Она глубоко и безошибочно чувствовала других.

– Кармен, оставь меня в покое! – взмолился Стефано и нервно отпил кофе, обжигая себе язык, но даже не замечая этого.

– Я нуждаюсь в твоей помощи, но ты мне отказываешь? Забыв все те моменты, когда ты нуждался во мне, и я была рядом?

– Брось, Кармен! Ты прекрасно знаешь, что я сделаю все, чтобы тебе помочь. Все, кроме чего-то вроде этого! – сказал Стефано эмоционально. – И потом, твоя идея плохая: я не тренер и не могу тебя подменить.

– У тебя есть талант и опыт, и ты вполне можешь поделиться этим с молодой парой, – возразила Кармен.