Красноярск-Шаолинь-Транзит

Неожиданно на пороге комнаты возникают два полицейских с не очень-то приветливыми лицами. В чем дело? Проверка документов. Понятно – скоро присоединение Гонконга, ожидаются массовые празднества, а где массовые гулянья, там могут быть и массовые беспорядки. Строго говоря, в Шаолине, как и в других туристических местах, официально не одобряется проживание иностранцев в таких захолустных постоялых дворах, как наш; однако, если хозяин ловкий малый и имеет знакомства среди чиновников, то на это смотрят сквозь пальцы. А.М. показывает наши паспорта и визу, нас пересчитывают и этим удовлетворяются. Вообще в Китае людей в форме гораздо больше, чем в России – кто-то же должен следить за порядком среди полутора миллиардов граждан; кроме того, на службе тебе гарантированно платят, часто еще одевают и кормят – как в армии – а это большая ценность в Китае, где слои бедноты все еще велики, и найти работу нелегко – высока конкуренция. Много военных, много полицейских, много всяких «промежуточных» служб типа почты, охраны, персонала гостиниц и ресторанов и т.п. и т.д. Форма дает человеку власть, она поднимает его на полголовы выше общей массы прохожих – что еще нужно простому китайцу, черты индивидуальности которого и так голографически продублированы на десятки тысяч живущих рядом земляков?!

Глава 9

«Конечно, я хотел встать и уйти -

но было поздно, ноги затекли!»

Боддхидхарма.

Раннее утро. Цикады проснулись еще не все. Нам явно повезло – легкий туман скрадывает жаркое даже на восходе солнце, ветерок приятно бодрит, долгий гул монастырского колокола тянется нам вслед. Все ушли на тренировку, лишь я, Андрей и Володя решили сегодняшнее утро потратить на другое. Мы перелазим через каменный забор нашего постоялого двора и через гаоляновые и фасолевые поля выдвигаемся к горе Шаоши, через середину которой вьется узкой змейкой каменная лестница наверх – к пещере Дамо. У нас две камеры и фотоаппарат, одеты мы одинаково – футболка, черные широкие тренировочные штаны, прихваченные шнурками у щиколоток, и китайские кеды. Вероятно, прохожим крестьянам мы кажемся близнецами, также как порой взгляд европейца с трудом находит отличия в толпе китайцев или корейцев. Вчера вечером было бурное чаепитие с поеданием арбузов и местной сдобы (ее готовят специально в расчете на иностранцев), поэтому Андрюха и Вовка, которые вдобавок еще и злоупотребили местным вариантом «Спрайта», с тревогой прислушиваются к ощущениям в животе. Однако мы продолжаем движение.

Природа в Шаолиньской долине удивительно гармонична – не зря для строительства монастыря было выбрано именно это место. Законы фэн-шуй явно реализовались здесь в полной мере на благо медитирующим монахам. Горные склоны за долгие столетия оформлены ступенчатыми террасами, засаженные культурами и пирамидальными кипарисами, кустарниками и бамбуком. Охристая глина, голубоватые кипарисы и темнозеленые магнолии (или их китайский аналог) составляют в лучах утреннего солнца удачную композицию, слегка смягченную пастельными слоями тумана, постепенно разгоняемого ветерком. Шум центральной аллеи остался далеко позади, лишь цикады и птицы, а иногда стрекот мотоколяски нарушают спокойствие окрестностей.

Впереди проявляется контуры старинной загнутой крыши – это дом первого патриарха Шаолиня, какое-то время после девятилетней медитации в пещере Бодхидхарма жил здесь. Сейчас это действующий женский монастырь – да-да, есть в Шаолине и монахини. Правда, они не тренируют кунфу, но цигуном занимаются. В тот день ворота в женский монастырь были закрыты, и мы прошли мимо (мне удалось побывать внутри лишь четыре года спустя). Дорога постепенно забирает круче вверх, появляются отрезки каменных лестниц.

Вместе с этим погода начинает активно портиться – из-за горы выползает туча, ветер усиливается. Нас дождь не пугает, но если так пойдет и дальше, то съемку придется прекратить. Минуем одну террасу за другой, дыхание непроизвольно учащается, навстречу изредка попадаются группки туристов – спешат свалить с горы, пока не грянула гроза. Вовку с Андреем начинает штормить, но даже тошнота не умаляет их решимости завершить восхождение.

И вот мы у подножия Шаоши. Отсюда начинает свой путь каменная лестница длиной около километра – зигзагами и спиралями она восходит на вершину, на высоту около 300-400 метров. На обочине прямо из скалы растет какой-то местный саксаул, засохшая коряга, под которой на плоском камне местные смотрители написали красными крупными иероглифами «Государственная собственность – руками не трогать!» Андрюха и не стал трогать его руками, его просто вывернуло наизнанку на эту ботаническую окаменелость. Мы с Вовкой хихикаем, после чего Вовку тоже выворачивает, хорошо что он вовремя успел выключить камеру. Позеленевшие Вовка с Андрюхой дышат, как рыбы на песке, я деликатно снимаю окрестности в другом направлении. Отказались ли мы от дальнейшего путешествия? Конечно, нет.