Краснокожая хищница

Старому дактилю нравились Рэд и ее семья. Он привык думать о них: мои ютарапторы. Уже несколько лет они делили с ним добычу — так же, как до них родители Рэд. Не то чтобы он рассматривал их как свою семью — подсознательно он понимал, что между рапторами и дактилями нет тесной генетической связи. И все же он в какой-то мере был связан с этой стаей. Они были живым центром его территории.

Он сделал крутой вираж и бросился вниз. Сила тяжести позволила ему разогнаться до шестидесяти миль в час, и на высоте тридцати футов он выровнял полет. Песчинки взметнулись в воздух, когда он пролетел над дюнами. Трехтонное тело распласталось на песке, когда дактиль пронесся мимо него.

Дактиль издал высокий, пронзительный сигнал тревоги. Он ожидал немедленного отклика, ведь рапторы знали, что он никогда не поднимал тревогу ради забавы.

Но рапторы не обратили на него внимания.

Сестра Рэд должна была стоять в это утро на карауле. Как правило, она просыпалась раньше всех и была от природы очень подозрительна ко всяким незнакомым звукам, запахам и картинам.

Но сегодня она проснулась в отвратительном настроении. Без всякой причины — не считая того, что она все еще находила его присутствие раздражающим, — она подошла к спавшему самцу и укусила его.

Он сердито огрызнулся и отошел к большой песчаной дюне. Теперь он расхаживал взад-вперед, еще не совсем проснувшийся, и негромко ворчал.

Он плохо спал в эту ночь. Страшные незнакомые звуки за дюнами беспокоили его. Чужие юта-рапторы пришли и ушли, оставив запаховые сигналы. Еще тревожнее был запах гигантских хищников. А он-то надеялся, что они навсегда избавились от акрокантозавров.

Рэд стояла между сестрой и самцом. Она издавала ласковые булькающие звуки, по очереди глядя на обоих самых дорогих для нее созданий.

Старшая племянница была рядом с матерью, громко шипя с хвастливой угрозой, так свойственной подросткам, когда они подражают взрослым.

Рэд медленно, осторожно приблизилась к сестре и слегка подтолкнула ее. Та прекратила делать угрожающие движения и резко отвернулась.

Разрешив один кризис, Рэд повернулась к молодому самцу. Тот был занят, принюхиваясь к утреннему воздуху. Рэд тоже понюхала. Сердце ее упало. Вот он опять — запах чужих самок ютарапторов.

Молодой самец вытянулся вверх и опять стал принюхиваться. Когда он взглянул на Рэд, наступила неловкая тишина. Он подошел к ней и прижался мордой. Но это длилось недолго. Очень скоро он отошел.

Сложная запутанная драма взаимоотношений захватила всю стаю, и потому в это утро они были не столь бдительны.

Огромная самка акрокантозавра сидела за гребнем бледно-желтых песчаных дюн. Ее трехтонное тело не было видно с берега. Еще до рассвета она начала наблюдать за стаей рапторов. Смотрела, как те медленно просыпаются и выходят из своего временного гнезда неподалеку от воды. Ветер был на ее стороне: он дул с моря.

Это была вполне зрелая самка. В двух милях отсюда в гнезде ее ждали дети. А для матери не было ничего более ненавистного, чем стая рапторов невдалеке от ее гнезда. Рапторы представляли собой самую большую угрозу для детенышей других хищников. Они разоряли их гнезда.

Ее партнер полз рядом с ней. Он пристально смотрел на берег. Оба акрокантозавра выжидали благоприятного момента, чтобы выскочить из-за дюн и напасть на семью рапторов, но тут они пришли в замешательство. Что-то необычное и странное происходило среди рапторов.

Рэд застыла от страха, голова ее тряслась. Тонкий, жалобный писк вырвался из ее горла. Зрачки расширились, несмотря на яркое утреннее солнце. Она не отрываясь смотрела на сестру, а та столь же пристально воззрилась на самца.

В пасти у самца был младший детеныш. Он пронзительно визжал.

Самец вовсе не намеревался делать это. Просто детеныш действовал ему на нервы, играя с его хвостом. Обычно сильная привязанность к Рэд сдерживала его желание растерзать птенца. Главное для него было — понравиться Рэд, тогда бы она согласилась завести с ним потомство.

Но в это утро все было иначе. Детеныш вел себя особенно несносно, мать была слишком кровожадной. А самец был ужасно раздражен. Последней каплей стало то, что детеныш попытался укусить его, как сделала перед этим его мать. Он копировал мать так точно, что самцу на секунду показалось, что у Рэд не одна, а две отвратительные злобные сестры.

От этой мысли он потерял над собой контроль.

И все же у него не было умысла схватить детеныша. Он цапнул его только для того, чтобы отогнать от своего хвоста. Но детеныш метнулся не в ту сторону, и челюсти самца, почти случайно, сомкнулись на его голени.

Птенец вопил. Зубы самца сжались чуть сильнее, но потом расслабились.

Инстинкт боролся в нем с благоразумием. Эмоции подсказывали ему: «Кусай сильнее и разделайся с ним!» Но голос разума говорил: «Брось детеныша и вырази покорность!»

Рэд испугалась за птенца. Это была ее племянница, а кровные узы были очень сильны. Но еще больше она боялась, что ее сестра разорвет самца на части.